Смерть обывателям, или Топорная работа

Арестованного заносили в вагон двое дюжих полицейских. Пришлось брать билет в вагон первого класса, чтобы никто не мешал, хотя возникли некоторые сложности с другими пассажирами, которые возмущались, что приходится делить вагон с преступником, закованным в блестящие наручники. Один из громогласных чиновников пообещал написать жалобу министру внутренних дел. Но Кунцевич оставался непреклонным и настоял, чтобы продолжить путь в выбранном вагоне.

Приходить в себя арестованный начал, когда показались дома пригородных станций столицы. Но всё равно глаза его оставались мутными, речь – невнятной, да и сам он был бледным, словно вставший из могилы мертвец.

Глава 23

Михаил Александрович доложил начальнику сыскной полиции о поездке, о сведениях, которые удалось узнать. Лунащук и сам понимал, что потратил время почти впустую.

– Что ж, – Филиппов покачал головой и, чтобы не расстраивать чиновника для поручений, ободряюще произнёс: – Сведения интересные. Следовательно, у нашего до срока почившего Моисея Андреева нет наследников, кроме зятя и внучки. А вот духовную мы не обнаружили. Честно говоря, про неё и позабыли, хотя именно от неё надо плясать. – Он постучал пальцами по столу, выбив дробь, завершившуюся негромким ударом. Посмотрел на Лунащука. – Устали от поездов?

– Нет. – И признался: – Больше от мыслей.

– Если не устали, то вот вам новое задание. Посетите зятя, как там его, Михаил…

– Семёнович, – подсказал Михаил Александрович.

– Вот именно, посетите Михаила Семёновича на предмет, где находится духовное завещание убитого. Кажется мне, что Моисей Андреевич оставил всё движимое и недвижимое, как пишут, имущество внучке, а господина Висковитова назначил при ней опекуном, и кажется, с определёнными оговорками.

– Понял, – поднялся с места Лунащук.

– Но вначале посетите своих родных. Они, видимо, переживают за вас.

Привезённого с собою Григория Анциферова посадить в камеру полицейского участка при Казанской части не представлялось возможным. Слишком много задержанных оказалось за ночь. Чем ближе становился двухсотлетний юбилей основания столицы, тем больше разного шатающегося люда устремилось в Санкт-Петербург с разными целями: одни для подачи жалоб, другие для облегчения карманов обывателей, третьи решили, что проще затеряться среди толпы горожан от той же самой полиции.

Кунцевич оставил арестованного под надзором двух сыскных агентов, после чего направился с докладом к начальнику сыскной полиции Филиппову.

Сам же Владимир Гаврилович улучил минутку, хотел пообедать дома, но не получилось – в коридоре встретил Мечислава Николаевича и, позабыв про голодный желудок, пригласил последнего в кабинет.

– Чем удивите, Мечислав Николаевич?

– Кое-что удалось получить, – явно скромничая, ответил Кунцевич, – но самое основное сидит между нашими агентами.

– Сидит?

– Да, сидит; правда, от водки до конца не отошёл, – улыбнулся чиновник для поручений.

– Стало быть, вы кого-то привезли?

– Мне кажется, одного из троих. Тех, что останавливались в Охтинской части и обедали в трактире Андреева.

– Не ожидал такого поворота, – Филиппов зарделся от удовольствия. – Теперь послушайте, Мечислав Николаевич, что удалось узнать нам в столице. Вы обращали внимание на кражи, совершённые в прошлом месяце?

Кунцевич удивлённо посмотрел на него.

– Ладно, не буду вас томить. В прошлом месяце совершено пять краж. Власков обратил внимание на пять конкретных краж, которым сопутствовали одни и те же обстоятельства: хозяев и прислуги не оказывалось дома. Николай Семёнович изучил показания потерпевших и выяснил, что у них есть один и тот же приятель. И как вы думаете, кто он?

– Скорее всего, Анциферов, – высказал догадку Мечислав Николаевич.

– Совершенно верно, наш безвременно ушедший в мир иной Иона Фёдорович Анциферов. Именно он являлся наводчиком.

– Я могу дополнить, Владимир Гаврилович. Анциферов отправил телеграмму, в ней сообщал младшему брату Григорию, которого я привёз с собою, чтобы тот с приятелями явился в столицу для совершения задуманного. Неужели они не поделили награбленное и убили Иону Фёдоровича?

– Увы, нет. Мы имеем дело с двумя разными преступлениями. В ночь убийства один из троицы посетил Анциферова, чтобы передать тому долю, но, обнаружив в доме трупы, сбежал. Этому есть свидетель.

– Значит, мы раскрыли только кражи? – расстроился Кунцевич. – А я-то…

– Мечислав Николаевич, не всё так плохо. Этот ваш Григорий, возможно, что-то заметил в доме, вы говорите, брата?

– Да.

– Ведите сюда этого самого Григория.

Кунцевич поднялся и протянул Филиппову несколько бумаг, которые держал в руках.

– Что это?

– Постановление о личном задержании Григория Анциферова и перечень драгоценностей, ассигнаций, золотых червонцев, изъятых у него же. И найден в саквояже паспорт на имя Елисея Степанова, украденный перед поездкой в столицу у тех троих крестьян, которые якобы останавливались здесь.

– Не апрельский ли улов?

– Возможно, – пожал плечами Кунцевич. – Вести Анциферова-младшего?

– Постой, – Филиппов даже приподнялся с места. – А ведь у Катерины, кухарки Андреевых, фамилия тоже Степанова.