Смерть Несущая

Мужчина не стал спрашивать 'Зачем?', а просто сделал то, о чем просила любимая женщина. Сначала его лицо стало задумчивым, потом брови нахмурились, и Лива на мгновение испугалась, а вдруг он не захочет ребёнка? Глупая мысль всё же принесла смятение её душе. Но уже через несколько секунд, её любимый расплылся в такой поистине глупой и восторженной улыбке, что все страхи мигом улетучились из сердца женщины.

— А!!! — закричал он. — Мы беременные! — не унимаясь, кричал он, а женщина хохотала вместе с ним. — У меня будет ребёнок! У меня будет наследник!!! — подхватил на руки он свою жену и закружил по комнате.

Редко что может вызвать такие эмоции у бессмертного сердца, но сейчас эти двое купались в своём счастье, наслаждаясь им, хоть и оставалось им быть вместе считанные часы. Тьма вокруг их дворца 'сгущалась', правда никто не знал тогда, что, убив мужа Ливы, останется не последний Серебряный, их будет двое, а одному из них ещё только предстоит появиться на этот свет…

* * *

Настоящее время.

— Значит так, дружок, ты иди и слушай, мне потом доложишь, — наставительным тоном произнесла Мара, — а я пойду, с идиотом своим пообщаюсь. Всё понял? — девочка нахмурила брови и наклонилась к дэйургу так, чтобы их глаза встретились.

Каа'Лиму хотелось засмеяться в ответ, уж больно забавно выглядела его подопечная, давая указания с такой напускной важностью, но он лишь коротко, как ему казалось, по-военному, кивнул.

— Я верю в тебя, солдат, — серьёзно произнесла девочка и побежала на второй этаж.

Дэйург лишь тяжело вздохнул, смотря ей вслед, и отправился выполнять свою 'разведывательную миссию'.

Трое мужчин расположились вокруг огромного письменного стола в маленьком душном кабинете Орэна. Каждый из них нервничал, но если по Орэну и Лиаму этого сказать было нельзя, то темпераментный Элфи выдавал себя с головой. Сначала гном ёрзал на стуле, пытаясь поудобней усесться. Потом начал хрустеть костяшками пальцев, буквально доводя до предела эльфа и мага. Когда же он понял, что и это не в состоянии его успокоить, непонятно, чем руководствуясь, он начал гундеть себе под нос одну из национальных песен своего народа, смысл которой сводился к тому, что нет прекрасней девы, чем Хольга, гномиха с прекрасною фигурой и очень бурным нравом…

Этого уже не смог вынести Лиам, обладая прекрасным слухом. Пение Элфи буквально сшибало, как если бы на прекрасную поляну, усаженную розами, вывалили кучу навоза.

— Заткнись ты уже, — не выдержал эльф.

— А ты не указывай, ушастая заноза, — огрызнулся гном, — а то понаехали тут, ни встать, ни сесть без разрешенья, — начал бухтеть гном.

Лиам вновь постарался вернуть своему виду напускное спокойствие и, лишь надменно изогнув бровь, попутно одарив гнома одной из своих самых презрительных усмешек, отвернулся в сторону и обратился на этот раз к магу:

— Орэн, объясни, о чем ты хотел поговорить?

Маг, тяжело вздохнув, оперся двумя руками о поверхность стола, казалось, ему на плечи упал неподъёмный груз, сил удерживать который, уже практически не осталось.

— Понимаешь ли, Лиам, — тут речь Орэна прервал скрежет когтей в дверь.

Гном нехотя слез со стула и, пробурчав что-то типа: 'Сидят тут всякие лошади под два метра, а толку никакого, даже дверь открыть не могут', отправился открывать дверь кабинета. Конечно же, его высказывание достигло адресата, но было самым наглым образом проигнорировано.

На пороге возник Каа'Лим, невозмутимо оглядев всех собравшихся, он решил всё-таки подарить им от себя целую фразу.

'Я всё равно узнаю. То, что я решил присутствовать, лишь знак уважения к вам', разнесся в головах собравшихся его хрипловатый, низкий голос. С Марой он таким не говорил, прекрасно понимая, какой эффект может произвести, обращаясь к собеседнику в такой тональности.

— Хорошо, проходи, — сказал Орэн, — но прошу тебя, до детей то, о чем мы будем говорить, дойти не должно.

'Я сам буду решать', было ему ответом.

Орэн тяжело вздохнул, но спорить не стал. Когда все собравшиеся заняли свои места, маг вновь попытался начать разговор. Только на этот раз встав спиной к собравшимся и устремив взгляд в окно:

— Вы все знаете, что произошло с моим сыном, — начал маг, а плечи его совсем поникли, пока он говорил. — То, что совершил Агасти, известно вам очень хорошо и то, чем обернулось это для него, тоже.

— К чему этот разговор? — подал голос Лиам. Эльф знал историю сына Орэна очень хорошо, и неоднократно пытался достучаться до своего тогда ещё друга, что сын его не так наивен, как пытается это показать. А когда произошло то, что произошло, не смог простить магу то, что тот оставил его слова без внимания. Да что там говорить, Орэн не раз срывался на Лиама, доказывая, что сын его не такой, каким его выставлял эльф. Недопонимание сыграло с друзьями таким образом, что, не сумев объясниться, они просто перестали общаться.

— Ты можешь помолчать, когда тебя не спрашивают? — заворчал гном.