Смерть наудачу

– Полагаю, ты не откажешься прожить еще минут пятнадцать и ответить на несколько вопросов.

С этими словами я приподнял русалкина за ноги и высвободил из объятий самодельной виселицы.

– Пррр, проклятье! – простонал Врас, немного отдышался. – С-с-с-пасибо.

– Вместо благодарности жду от тебя некоторых объяснений.

– Спрашивайте.

Булька обладал незаурядной внешностью. Как и большинство русалкиных, он отличался крепким телосложением, рельефными мускулами и ярко-желтой кожей. Широкое мужественное лицо, пшеничного цвета волосы, темно-синие глаза, наполовину скрытые за очками, волевой подбородок. Уши слегка оттопырены из-за прячущихся за ними дополнительных жабр, но совершенно не портят физиономию.

Словом, такими молодчиками, как Врас, очень увлекаются молоденькие девицы. Женщины среднего возраста провожают красавцев-русалкиных похотливыми взглядами. А старушки и на магарбалетный выстрел не подпускают этих типов к себе или своим внучкам. Кому охота нянчить правнука-рыбешку?

Но каким бы шармом ни обладал Булька, все его обаяние сошло на нет. Передо мной на полу сидел трясущийся от пережитого ужаса паренек. И восьмидесяти не стукнуло. На глазах слезы, губы искривлены так, словно хотят раствориться в подбородке; грудь-бочонок содрогается от сдавленных рыданий.

– Это ты обокрал графа дра’Амора на пароме вчера вечером?

– Не-е-ет! – заорал вдруг русалкин, отпрыгивая от меня, как от ядовитого василиска. – Я… н… ничего не крал…

Он задрожал еще больше, стоило мне упомянуть графа. Очки слетели, мутные глаза нервно забегали, ни на чем не фокусируясь.

– Что, допился с Баглентайтом до белой горячки? – посочувствовал я. – Это он умеет.

– Ничего… ни… Ничего не крал!

– А ну тихо! – заорали за тонкой стенкой соседней комнаты. – Дайте поспать честному русалкину! Вот сейчас приду и всыплю тебе, говенный Булька! Будешь знать, что воровать – нехорошо. – И уже более тихо: – Наворуют себе, ужрутся усладиума, а потом вопят аки бешеные.

– Не крал, говоришь?

Парень так быстро замотал головой, что очертания лица расплылись.

– А твой дружок Фархас говорит, что вчерашняя кража – твоих рук дельце. Даже график мне показал.

– О боги! Что с Фархасом? – всхлипнул Врас. В его глазах зажегся неподдельный страх пополам с обеспокоенностью.

Кажется, между двумя ворами-здоровяками имелось что-то большее, чем деловые отношения. Дать бы обоим по шее – и показать голую грудастую бабу. Впрочем, не мое дело…

Я пожал плечами:

– Лежит себе и наркотик покуривает твой Лупка. Это ты из-за его неразделенной… любви… в петлю полез?

– Так вы не из Полиции? – догадался Врас. Он логично помыслил, что если грозный пришелец в коричневом плаще не прикончил или не зашвырнул Фархаса в тюрьму – значит, Управлением не пахнет.

– Нет. Частный детектив. Ты не ответил на мой вопрос: зачем вешался?

– Жить невмоготу, – признался Булька.

– И чего так? Вроде парень ты здоровый. Не хочешь работать – иди воруй. Или еще чем-нибудь полезным займись.

– Не в этом дело, что здоровый…

Русалкин порыскал под топчаном – точной копией мебели Лупки. Извлек оттуда пакет сушеного усладиума. Схватил щепотку, вдохнул.

Я поморщился и поразмышлял над тем, не устроить ли красавцу небольшую порку оздоровительного характера.

– Так в чем твои проблемы?

– В статуе этой проклятой!

– Той безделушке, которую ты своровал у моего друга?

– Вашего друга?! – В глазах Враса, кроме наркотической поволоки, появилась ненависть. – Из-за него…

Парень сжал кулаки и скрипнул зубами. Того гляди – бросится.

– Не друга, – поправился я, понимая, что пронзать «Карателем» этого беднягу не стоит. По крайней мере, пока не рассказал, куда сплавил искомый раритет. – Заказчика. Он нанял меня, чтобы найти твою добычу.

– Добыча? Ха! – Бульку медленно одолевали грезы усладиума. – Врагу не пожелаешь такой добычи.

– С тем, что ты присвоил себе чужую вещицу, мы уже, как понимаю, разобрались. Так что там странного в этой статуэтке?

– Проклята она! – доверительно сообщил Врас. – Сколько я натерпелся из-за нее!

– Буду весьма признателен за детали.

– Вы понимаете…

– Пока не понимаю.

Русалкин взгромоздился на топчан, прислонился спиной к подоконнику, прикрыл глаза. На губах блуждала легкая полуухмылка обдолбившегося наркомана.

– Все шло как по эльфийскому маслу. Я нашел в ресторане самого пьяного оборотня и принялся его спаивать до нужного состояния. Часто мне удавалось до такой степени «ободрить» клиентов, что они сами приводили меня в свои каюты. Одни хотели любви, другие просто не могли передвигаться самостоятельно. Особо симпатичные получали чего хотели. Пьяницы получали по затылку и отправлялись спать. Если мы прибывали в порт, я спокойно смывался с вещичками. Если дело происходило в открытом море или даже на подступах к Черному озеру – я пускался вплавь. Когда паром возвращался обратно к острову, отстегивал бородатому его долю. Давал на лапу и полицейскому в бухте. Меня никто не трогал…

Как и ожидалось, капитан Дегоргус оказался замешанным в нечистых делишках. Впрочем, я его не осуждал: говаривают, моряки получают не слишком высокое жалованье.