Смерть на фуникулере

Войдя в кабинет, Мэри всего раз взглянула на Адама. Но она то ли не заметила на нём халата и очков для плавания, то ли ей вообще ни до чего не было дела.

Карлсен выразил ей свои соболезнования. Никакой реакции не последовало.

– Неприятно вас об этом спрашивать, мисс Робинсон, но, может быть, вам известно или вы догадываетесь, от чего умерла ваша мама?

Мэри просто ответила:

– Мне неизвестно.

– Вас, должно быть, потрясла её смерть?

– Да нет, не сказала бы.

– Значит, вы полагали, что такое может случиться?

– Да нет, не полагала. Хотя, может быть, полагала.

– Но если всё-таки предположить, от чего, по-вашему, вероятнее всего скончалась ваша мама?

Она пожала костлявыми плечами и сказала:

– Сердце, наверное.

Все ответы звучали безучастно, холодно.

– Когда вы в последний раз разговаривали с вашим отцом?

– За завтраком.

– А позже он вас не искал?

– Не знаю, может быть. Я в баре целый день сидела, никого не видела.

– Какую книгу вы читали?

Мэри достала из сумочки небольшую книжку в сафьяновом переплёте, раскрыла и показала Адаму титульный лист.

На нём было написано:

«Молодая мачеха», Шарлотта Янг.

Карлсен довольно мрачно спросил:

– Вам по душе строгая викторианская мораль?

– Да нет, просто подруга рекомендовала, – голос Мэри звучал всё так же равнодушно.

– Чем вы увлекаетесь?

– Ничем особенным.

– Как проводите свободное от учёбы время?

– Читаю, гуляю с подругами, хожу с ними в кино, кафе.

– А с молодыми людьми вы общаетесь?

– Только на занятиях.

– До того, как произошла эта трагедия, вам нравилась ваша поездка?

Мэри немного подумала и сказала:

– Сидеть дома было бы тоже скучно, но, с другой стороны, я бы лучше осталась дома одна.

– Почему?

– Никто бы не доставал.

– Вы говорите о ком-то конкретно?

– Ну да. О маме.

– Она причиняла вам беспокойство?

Девушка несколько оживилась.

– И не только мне. Она всех доставала. Уверена, что все бы предпочли остаться дома, а она бы пускай отправилась путешествовать на своём корабле и учила бы там всех, как правильно жить.

На последних словах Мэри раздражённо дёрнула плечом.

– Мисс Робинсон, значит, вы не в курсе, что вашу маму отравили?

Поколебавшись, Мэри ответила:

– Нет.

– Про веронал вы что-нибудь слышали?

– Есть такое средство от бессонницы.

– Вы знаете, кто пользуется им среди членов вашей семьи?

– В нашей семье вроде никто, а так – тётя Эмили.

Карлсен окинул её задумчивым взглядом и сказал:

– Извините, я предполагал, что мисс Нортон также входит в круг семьи.

Девушка покачала головой:

– В её мечтах, возможно.

По её лицу вдруг пробежала нервная судорога.

Карлсен продолжил:

– Вы слышали о том, что у мисс Нортон пропал веронал?

– Нет, не слышала.

– Что ж, тогда я первым сообщу вам, что вашу маму отравили вероналом, украденным из аптечки вашей тёти.

Мэри серьёзно посмотрела на него и спросила:

– И кто это сделал?

– В этом мы и разбираемся.

Мэри опустила взгляд.

– Понятно.

– Могу я попросить вас рассказать немного о ваших отношениях с матерью?

Не поднимая глаз, Мэри сказала:

– Можете. Что именно я должна рассказать?

– Вы любили вашу маму?

Возникла пауза. Девушка сидела настолько неподвижно, что было трудно предположить у неё хоть какую-то работу мысли.

Наконец она ответила, ровно, без интонаций:

– Да, я любила свою маму.

– Вы ладили?

– Ну, в общем да.

– Ругались?

– Ну… бывало.

– Расскажите, из-за чего вы поругались два дня назад в отеле «Сорока»?

Снова молчание. На этот раз Мэри явно раздумывала.

– Она лезла не в своё дело, – прозвучал ответ.

– Могу я спросить, в какое именно?

Мэри подскочила с места.

– Я ничего не знаю ни про какой веронал! Могу я уйти?

– Конечно, можете, Мэри, никто вас не держит и ни в чём не обвиняет, – сообщил ей Карлсен.

Мэри, уже не так импульсивно, двинулась к выходу.

– Вас оповестят, когда приедет югославская полиция для ареста, – добавил Адам.

Мэри обернулась.

– Для какого ареста?

Карлсен, хмурясь, сказал:

– Если мы с мистером Каннингемом не предоставим отчёта о проделанной работе, боюсь, всю вашу семью поместят в камеру, пока не выяснится, кто из вас подсыпал порошок вашей маме.

В глазах девушки отразился испуг.

– Кто-то из нас? Почему из нас?

– Веронал добавили в ликёр, который ваша мама пила на фуникулёре. Бутылку трогали вы, ваши братья, ваш отец и ваша тётя.

– Ой… А это… обязательно? Насчёт камеры? – Мэри обращалась к офицеру секретной службы.

– У местной полиции суровый нрав. Мы здесь бессильны. – Пол Каннингем покачал головой.

– Я не хочу в камеру, – сказала Мэри, вдруг забыв о своём равнодушии к внешнему миру. – Я ничего не знаю. Я не крала веронал, клянусь! И маму я не убивала… Что мне нужно делать?

– Присядьте, – Каннингем приобнял её и проводил до кресла.

Глава 2

– Хотите воды?

– Да, можно.

Каннингем налил из графина.

Когда Мэри успокоилась, Адам повторил вопрос:

– Мисс Робинсон, из-за чего вы поссорились с вашей мамой?

Девушка – теперь она вновь сидела тихо, как зверёк в своей норке, – пыталась подобрать слова:

– Там так вышло… в общем… всё это началось непонятно когда.

– Что именно? – спросил Карлсен.