Смерть на фуникулере

– Послушайте, что я скажу, милый юноша! Веронал, как средство от бессонницы, настолько устарел, что нынче им пользуются только какие-нибудь старые девы. Вот среди кого вам следует искать. Я лично предпочитаю рюмку коньяка на ночь. Сплю, как сытая девственница после первой ночи любви.

Карлсен так и не осилил эту причудливую мысль.

Каннингем – он давно привык к фантазиям мадам Фабьен – сказал:

– Веронал вообще коварное средство. Только грамотный фармацевт сможет определить дозу, которая вас не убьёт, но от которой вы будете спать, как усталая девственница. Весь фокус в том, что та доза, которая безобидна для вас, может легко убить кого-то другого.

– То есть отравитель мог и не знать, сколько порошка ему требовалось для убийства? – спросил Карлсен.

– Мог и не знать, да. Миссис Робинсон могла просто уснуть на некоторое время.

Каннингем вытер уголки рта и продолжил:

– Мне так и не удалось ознакомиться с подробностями бесед, которые полиция провела с семьёй, только общие факты. Поэтому мне ничего не известно о том, у кого из них был с собой веронал и было ли об этом известно другим. Я даже не знаю, задавались ли вопросы о веронале или полиция предпочла пока помалкивать.

– Но всё же…

Адам Карлсен нахмурился.

– Всё же странно…

Он принялся ходить взад-вперёд вдоль панорамного окна.

Три пары глаз продолжали следить за ним.

– Хорошо. Значит, веронал. Но даже большая доза веронала не убивает мгновенно.

– Верно, – кивнул Каннингем. – Вначале чаще всего проявляется сонливость, но может случиться и рвота. Абсорбция у барбитала быстрая, через полчаса или час после приёма человек может быть уже без сознания.

– Вот это очень интересно. Значит, когда все вышли из кабинки фуникулёра, миссис Робинсон осталась там по собственному желанию?

– Насколько я понял, да. Дело в том, что она вроде как на всех обиделась. Но понятия не имею из-за чего.

– Ох, вот уж по-настоящему мужская точка зрения! – необъятные груди мадам Фабьен заколыхались под слоями тряпок. – У моего Антуана – а он вроде как не женщина, хотя я давно в том не уверена, – даже у него найдётся с полсотни причин обидеться просто так! А вы говорите о замужней женщине с тремя детьми.

Карлсен обратил взгляд к Каннингему.

– Значит, она обиделась и не вышла со всеми. А дальше?

– Вагон поехал вниз вместе с ней, так как водитель уже загрузил чемоданы в другой вагон. Багаж и водитель поехали вверх, а миссис Робинсон поехала вниз.

Карлсен слегка наклонил голову.

– Интересно, такое поведение было обычным для миссис Робинсон?

Каннингем с сожалением ответил:

– Увы, я ничего о ней не знаю.

– Нет сомнений, что её обидели, – вставила мадам Фабьен. – Уверена, дело в муже и другой женщине.

– Итак, чемоданы оказались наверху…

– А миссис Робинсон внизу, – продолжил Каннингем. – Водитель выгрузил чемоданы и помог швейцару занести их в отель. Затем он пообедал в комнате для персонала, ещё какое-то время поболтал с Матеем, швейцаром, после чего уехал вниз на фуникулёре.

– Как долго водитель обедал?

– Примерно полчаса. Затем ещё примерно столько же болтал со швейцаром. В тот день у него больше не было работы, поэтому он никуда не торопился.

– Значит, пока он был в отеле, миссис Робинсон…

– Находилась в кабинке внизу.

Каннингем смолк и какое-то время потирал острый подбородок.

– Человек на кассе – он же отвечает за работу фуникулёра – сказал, что вагончик, в котором была Тамара Робинсон, приехал пустой. Но эта загадка быстро разрешилась. Я спросил, заглядывал ли он в кабинку, на что получил отрицательный ответ. Он лишь увидел со своего рабочего места, что в вагончике никто не сидел, но оттуда ему не был виден пол вагончика…

Карлсен кивал:

– Значит, когда кабинка спустилась, миссис Робинсон лежала на полу.

– Это единственное разумное объяснение.

– И пролежала там больше часа, прежде чем фуникулёр заработал вновь.

– Верно. Водитель отправился вниз, а миссис Робинсон – живая или мёртвая – наверх. Водитель также никого не увидел в окне, когда кабинки встретились, но его это, разумеется, не удивило.

– Он думал, что все гости уже давно наверху, – задумчиво произнёс Адам.

Жоржетта взорвалась искрами:

– Какие идиоты работают в твоём отеле, Антуан! Они не в состоянии пересчитать людей на заселении?

– Но они не должны, maman! Они только вручают ключи и просят расписаться представителя семьи. За всех подписался мистер Робинсон! Мы не должны участвовать в семейных разборках, мы, напротив, должны создавать атмосферу добра и мира…

Жоржетта скорчила гримасу.

– Я нисколько не удивлена, что это произошло в твоём отеле, Антуан. Ты безнадёжен, – заявила она.

Пол Каннингем сказал:

– Водитель уехал около часа дня. Около двух часов я покончил с ленчем и кофе и отправился на прогулку. Вот тогда я и обнаружил тело.

– Да, похоже, что у веронала было время сработать, – Карлсен поправил очки. – И всё же странно, что миссис Робинсон лежала на полу вскоре после того, как осталась одна в вагончике.

– Она могла упасть в обморок, удариться головой, могла притвориться мёртвой! Могла устать и прилечь! – извергала версии мадам Фабьен и тряслась, как вулкан Кракатау.