Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Ройс не сдержал улыбки. Она действительно обладала близким ему мрачным чувством юмора – даже перед лицом собственной смерти. Это добавило ей очков в его книге – книге из нескольких страниц. Ниса нравилась Ройсу, и его восхищение росло с каждой минутой. Если бы не Гвен – и не тот факт, что Ниса вряд ли проживет дольше мыльного пузыря, – он бы задумался над ее предложением.

Я могу солгать. Она все равно умрет. Какой в том вред?

– У меня есть кое-кто другой, – серьезно, с сожалением произнес Ройс. – Я знаю, каково это, когда тебя предают. Я так не поступлю.

– Адриан? – спросила она.

– Нет, – усмехнулся он. – Женщина.

– Наверное, она особенная. Ты отказываешься от титула и поместья, которые обеспечили бы тебе богатство и уважение до конца жизни.

– Она особенная.

Ройс вновь оглянулся. Адриан не появился. Что его задержало?

– Знаю! – Ниса подняла голову. – Ты можешь привезти ее сюда. Я не стану возражать.

Брови Ройса поползли на лоб. Ниса нахмурилась:

– Надо полагать, разные культуры. Там, откуда я родом, люди не создают пары на всю жизнь.

– Люди в Далгате не женятся?

Она виновато улыбнулась:

– Хочу поблагодарить тебя за честность, за то, что сказал правду. Сейчас… я должна рассказать тебе кое-что. Никогда не думала, что сообщу об этом кому-нибудь. Дело в том, что я – не Ниса Далгат. Бедная девушка погибла два года назад. Упала с лошади во время скачки с препятствиями и сломала шею. Я пришла слишком поздно. Смогла исцелить ее тело, но к тому времени она давно умерла.

– Ты не Ниса Далгат?

– Нет.

– И ты ждешь, что я в это поверю?

– Конечно.

– Почему?

– Потому что ты прав: я не дышу. Ты везешь мертвое тело.

* * *

Сверкнула молния. Прогремел раскат грома. Буря была совсем рядом.

– Тебе нельзя ехать! – крикнул Адриан Скарлетт.

Она такая глупая!

Она была не глупой – она была смелой, и он восхищался ею. Но это не умаляло боль при мысли, что Скарлетт погибнет вместе с ним.

Ехать в монастырь было самоубийством. Леди Далгат, без сомнения, умрет, и они окажутся в ловушке на вершине горы. После того, что сделал Ройс, после его угроз королю им не будет пощады. Их повесят, или сожгут, или отрубят головы, или выберут иную казнь. Но про Скарлетт никто не знал. Она сможет жить дальше, развлекать посетителей в «Колдуэллском доме» и спать в постели Вагнера. Со временем даже научится прясть и ткать.

Если она поедет с ними, то ее арестуют за участие в заговоре с целью убийства графини и за угрозы королю.

– Ты меня не остановишь! – Скарлетт развернула лошадь, но Адриан поймал ее за уздечку и удержал. – Пусти!

Адриан схватил Скарлетт за руку и стащил с седла. Не стал ловить, когда она упала на землю, надеясь, что это ее образумит. Не образумило. Скарлетт вскочила и замахнулась. Он снова схватил ее, сначала одно запястье, потом другое. Она сопротивлялась, пыталась пнуть его. Адриан развернул Скарлетт, словно в танце, спиной к себе, и обнял, прижав ее руки к телу.

– Тебе придется остаться.

– Отпусти!

Она попыталась ударить его каблуком.

Вагнер, Эшер и остальные смотрели. Никто не пошевелился и не произнес ни слова.

– Если поедешь с нами, то король тебя казнит.

– Ниса – наша, а не ваша! – крикнула Скарлетт, вырываясь. – Она ничего для вас не значит! Вы не понимаете!

Это тянулось слишком долго. Адриан надеялся, что не нужен Ройсу, но не собирался позволить Скарлетт искалечить себе жизнь.

Если бы мне удалось связать ее или…

Мысль запереть Скарлетт в погребе «Колдуэллского дома» пришла к нему в то же мгновение, когда он услышал крики:

– Король! Король!

По улице бежал не знакомый Адриану человек. Он показывал себе за спину и вопил как сумасшедший:

– Едет по дороге!

Адриан выпустил Скарлетт, которая воспользовалась возможностью с силой пнуть его в голень, после чего вскочила на лошадь. Он хлестнул Танцорку, и вместе они понеслись к реке и мосту.

Сверкнула молния. Прогремел гром. Буря приближалась.

* * *

Пока все остальные боролись за место рядом с королем, Кристофер и Нокс держались в конце отряда. К тому моменту как они въехали в лощину, дождь лил вовсю, мощный, сильный ливень, струи которого наряду со сгустившимся полумраком мешали видеть. До заката было далеко, но тучи все надвигались, плотные и тяжелые. Когда они добрались до рыночной площади, небо было темным, как в сумерках. Ветер хлестал струями дождя, они сливались в полотнища, заливая мостовую лужами. Молния озарила мир выцветшей вспышкой, за ней последовал глубокий, раскатистый удар грома, наводивший на мысли о необычности этой грозы.

Новрон со мной, понял Кристофер. Сын Марибора на моей стороне, отмечает этот день знамением моей победы.

Кристофер воспринимал тьму как свой личный плащ, молнии – как проблески своего острого интеллекта, а гром – как барабанную дробь, возвещающую грядущий триумф. Он был бурей, и его бог был с ним.

Приблизившись к рынку, Кристофер натянул поводья и вскинул руку, велев Ноксу последовать его примеру.