Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Скарлетт снова вскрикнула, на сей раз громче. Работорговцы засмеялись. Адриан вновь прижался лицом к решетке. Холодный металл вдавился ему в щеку.

– Оставьте ее в покое, сукины дети! – заорал он.

Опять смех.

Ройс ничего не делал. Сидел на полу фургона, спиной к стенке. Не дергался, не пытался вырваться из кандалов – просто сидел, изучая собственные сапоги. Он хотя бы не улыбался. Уже кое-что.

Скарлетт взвыла и снова расплакалась. Затем последовало пыхтение, звуки рвоты и плевков. И постепенно все затихло. Лошади по-прежнему звенели упряжью и топали копытами, но Адриан больше не слышал Скарлетт.

В его голове возникла мысль: Они ее убили?

Поначалу он не хотел в нее верить, но тишина продолжалась, и с ней росла его уверенность. Они убили ее и теперь сидели вокруг тела, напиваясь и приходя в себя.

Адриан прижался к окошку, напрягая слух. Ветер шелестел в траве, тихо, словно легкий дождь. Сверчок пропел одинокую ноту. Где-то чирикнула ласточка. Почему так тихо? Шаги. Адриан услышал, как ноги зашаркали по грязи. Шаги затихли, потом стали громче, приблизившись к той стороне фургона, где сидел Ройс. Ощущая тошноту, ярость и опустошенность, Адриан повернулся к задней дверце, надеясь, что кому-то хватит глупости открыть ее. Со скованными запястьями он мало что мог сделать, но не сомневался, что убьет хотя бы одного.

Адриан умел убивать – в этом заключалось его мастерство, его единственный истинный талант. Когда-то, давным-давно, он даже гордился им. С тех пор Адриан перерос свою гордость и больше не пьянел от крови, а в двадцать два года с запозданием осознал простую истину: убийством нельзя гордиться. Но все же случались моменты вроде этого, когда он понимал, что даже от самых жутких талантов бывает польза.

Он с изумлением услышал, как поворачивается в замке ключ. Они ее открывают! Адриан посмотрел на Ройса. Тот припал к полу. Это проворное, по-кошачьи ловкое движение выражало согласие с невысказанным планом.

Если у человека, который открывает дверь, есть ключ от наших цепей…

Дверь распахнулась. Ройс и Адриан дернулись и замерли при виде рыжих волос.

– Подождите, сейчас я отыщу нужный, – сказала Скарлетт Додж, поднимая большое металлическое кольцо, на котором висел десяток ключей. Ее рубашка была запачкана грязью, на одном колене красовалось травяное пятно, но в остальном она выглядела целой и невредимой.

– Повернись, – велела она Адриану.

– Ты… с тобой все в порядке?

– Да, – ответила Скарлетт, усмехнувшись, словно хотела добавить: «А что со мной может случиться?» – Повернись.

Он подчинился, озадаченно покосившись на Ройса. Тот не выглядел удивленным, но его лицо выражало подозрение. Адриан почувствовал, как дернулся браслет на запястье.

– Что ты натворил? Твоя кожа вся исцарапана.

Скарлетт ослабила один наручник, потом раскрыла оба, и его руки освободились. Плечам мгновенно стало легче. Кончики пальцев начало покалывать от притока крови. Боль в боку осталась, но немного утихла.

– Не двигайся, – произнесла Скарлетт, принимаясь за его ошейник.

– С тобой точно все в порядке? – спросил Адриан.

– Со мной? Разумеется.

Тяжелый металлический ошейник с глухим лязгом упал на пол. Адриан потер ободранную шею и несколько раз сглотнул, наслаждаясь этим незамысловатым действием. Скарлетт встала перед Ройсом, держа в руке ключ:

– Если я освобожу тебя, ты будешь вести себя хорошо?

Ройс не ответил. Он смотрел на нее с непонятным выражением: гневом, подозрением и чем-то еще. Разочарованно вздохнув, Скарлетт занялась оковами Ройса. Тем временем Адриан выбрался наружу. Прохладный ветерок охладил пот на его коже. Он осторожно пробрался между фургоном и телегой и направился к ручью, который оказался жалкой струйкой, пересекавшей дорогу. Высокие берега свидетельствовали о весенних разливах, но сейчас ручей Меркатор не производил впечатления. Моста не было; дорога тянулась по усеянному камнями мелководью. Лошади, тащившие тюремный фургон, пили бегущую воду. Лошади Скарлетт не могли присоединиться к ним из-за удерживавшего телегу ручного тормоза. Животные были покрыты потом, шерсть под кожаной упряжью потемнела и слиплась. Скарлетт гнала их без пощады – и теперь им нельзя было позволять пить, пока они не остынут.

Перед телегой стоял на дороге бочонок с надписью «ПИВО». Он ничем не отличался от миниатюрной дождевой бочки, его крышка была разломана пополам. Грязь возле дна была темной и влажной. В нескольких дюймах от бочонка валялась оловянная кружка. Рядом с ней лежал работорговец. И не один. Адриан насчитал всех шестерых. Они лежали на дороге или в траве, а один оказался наполовину в воде, и течение колыхало пальцы его левой руки.

Ройс выбрался из фургона и протиснулся мимо Адриана. Подошел к ближайшему стражнику. Рваный плащ вора развевался, словно крылья стервятника.

– Тебе необязательно…

Не успела Скарлетт закончить фразу, как Ройс вытащил кинжал из-за пояса стражника и вонзил ему в горло. Затем шагнул к следующему.