Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

Бейся, жалкая статуэтка! Эта полумысль-полужелание заполнила разум Ройса, склонившегося над краем балкона. Он надеялся увидеть каменные осколки, вроде тех, что остались от бюста, который опрокинула Меркатор. Четырьмя этажами ниже лежали обломки дракона и искалеченное тело мир. Ее кровь стекала в большую трещину в шахматном мраморном полу, отмечавшую место падения голема.

Горгулья не рассыпалась в пыль. Она стояла на коленях посреди треснувшего пола.

Нет, никакой удачи Адриана. Вскоре Ройс заметил, что голем пострадал. Левая рука лежала на полу в нескольких футах от монстра. Горгулья печально посмотрела на нее, затем вновь обратила клыкастую обезьянью морду к Ройсу и зашипела.

Отлично, я ее разозлил. Еще сильнее.

Голем помчался к лестнице, а Ройс кинулся к окну. Его утешало лишь то, что он знал дорогу. Отпечатавшаяся в его памяти карта позволяла двигаться быстро и уверенно. Он высунул голову наружу и посмотрел вниз. На улице толпились люди, некоторые были в форме и с факелами. Лежавшие тела отмечали путь голема к галерее.

Уклонившись от торчавших из рамы осколков, Ройс выбрался из окна и полез вверх по стене. Он жалел, что у него нет с собой «кошек», однако в прошлый раз он и без них прекрасно справился.

Но тогда я был охотником. Быть жертвой – совсем другое дело.

За Ройсом и прежде гонялись. Ему это, естественно, не нравилось, и обычно погоня заканчивалась тем, что он отрывался от преследователя, невидимкой пробирался обратно и вновь становился охотником. Но на сей раз так не получится.

Как причинить вред камню?

Он лишил монстра руки, скинув его с высоты.

Может, отыскать высоту побольше?

Выбравшись на крышу галереи, Ройс обернулся. Ничего, лишь ветер взметнул штору в разбитом окне.

Остатки окна вылетели наружу и вместе с кусками рамы и несколькими камнями кладки рухнули на улицу. Снизу раздались крики. Руки поднялись, люди вопили:

– Наверху! Вон она!

Горгулья двигалась не столь проворно, как прежде, когда спускалась с собора; отсутствие одной руки определенно затрудняло подъем. Изящество сменилось грубой силой. Чудовище бесстрашно прыгнуло с подоконника вверх, когти царапали строительный раствор, словно мягкую грязь, вцепляясь в кладку. Проделав то же самое задними когтями, монстр подтянулся – каменные мускулы позволяли ему преодолевать невероятные расстояния одним рывком.

Ройс оценил легкость, с какой горгулья последовала за ним, и силу чудовища. Гибель Меркатор была свежа в его памяти, и он не хотел оказаться поблизости от этих когтей. Вспомнив прошлую ночь, он выдернул несколько черепиц и швырнул вниз, надеясь, что голем упадет. Меткость у Ройса была лучше, чем у Виллара, и он трижды попал в чудовище: один раз в голову и дважды в туловище. Черепица разбилась. Горгулья ничего не заметила.

Как мне снова заставить ее упасть? Ройс отбросил этот вопрос, сообразив, что он не имеет значения – пока. Следовало подняться выше. Ройс побежал. Промчавшись вдоль конька, он перепрыгнул улицу между галереей и Гром-галимусом и приземлился на голову каменному льву. Снизу донесся возбужденный рев толпы. Карабкаясь по контрфорсу собора, Ройс осознал всю тщетность своих усилий. Даже если он убежит от голема, доберется до герцога, каким-то образом убедит того, что его супруга жива, и уговорит выполнить требования Меркатор, Адриан все равно может погибнуть. Вопрос смерти Нима остался нерешенным. И если удача Адриана позволит тому выскользнуть из этой петли, его может прикончить сам Ройс.

Они поднялись на высоту шести этажей.

Достаточно? Нет, надо выше.

Ройс добрался до контрфорсной арки, и высота перестала быть проблемой. Он взбежал по арке и поднялся еще на несколько этажей, будто по лестнице. Мир внизу уменьшился. Оказавшись на высоком балконе под свесом крыши собора, Ройс понял, что это смертельная ловушка. Слишком узкий, чтобы провернуть очередной фокус с копьем, даже если бы оно у него было. Здесь, наверху, у голема возникнет преимущество. Ройсу не нравилась идея сражаться с тварью на крутой крыше. Это было одинаково опасно для обоих противников и уравнивало их шансы: каждый мог свалиться. Ройс никогда не любил честные схватки, но лучше честность, чем неминуемая смерть. Они находились в двухстах пятидесяти футах над землей, и Ройс полагал, что его шансы пережить падение, при условии, что он рухнет в воду, составляли один к ста.

У Виллара получилось. Наверное, Адриан тоже справился бы, но у меня нет его удачи.

Ройс счел это последним выходом.