Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

– Шервуд умел видеть людей. Действительно видеть. Он говорил мне об этом, но я не поверила. Его убили прежде, чем я взглянула на картину. Прежде, чем смогла сказать ему, что он был прав.

– Это не имеет значения. – Ройс шагнул к портрету. – Он и так знал.

– Да, – кивнул Фокс. Прерывисто вздохнул, развернулся на левом каблуке и отошел к окну, оставив Ройса рядом с картиной. – Тебе… тебе она кажется уродливой?

Ройс протянул руку и коснулся сухих мазков на холсте:

– Нет.

– Интересно, что бы изобразил Шервуд, если бы писал твой портрет?

Эта мысль встревожила Ройса.

– Я в первую очередь человек, – произнес он. – По мне это видно. Честно говоря, я понятия не имею, как ты догадалась.

Обернувшись, Фокс в изумлении посмотрел на него.

– Точно так же, как ты догадался про меня. С первого взгляда. Ты вошел в комнату, готовый убить Кристофера Фокса, но не сделал этого. Что тебя остановило? Как ты узнал?

Ройс пожал плечами:

– То, как ты двигалась, стояла, говорила. Я узнал это. Я узнал тебя.

– Мы – больше, чем тела, в которых обитаем, – сказал Фокс. – Они – всего лишь одежда, и все же мы о многом судим по ним. – Он горько усмехнулся. – Уж мне-то следует это осознавать – и все же… – Он посмотрел на картину. – Я не дала Шервуду шанса. Он увидел истину во мне, но я отказалась видеть истину в нем. – Фокс шагнул к Ройсу. – Ты мог бы остаться.

– Твой король будет возражать, и ты лишишься возможности стать графом.

– Я не боюсь короля.

– Разумеется, не боишься, – кивнул Ройс. – Но одиночество – не лучший повод затевать войну.

Фокс нахмурился:

– Я начинаю ненавидеть твою женщину.

– Прощайте, лорд Фокс, – ответил Ройс и направился к двери. Прежде чем выйти, помедлил. – Местная погода – ты ее как-то контролируешь, верно? Поэтому здесь всегда солнечно и тепло, но не жарко.

– К чему ты клонишь? Тебе не нравится хорошая погода?

– Все хорошо в меру.

– Прощай, Ройс Мельборн.

* * *

Все жители лощины Брекен вышли на улицы: мужья, жены и дети, не отходившие от родителей. Все надели лучшие – и во многих случаях единственные – наряды. Воротнички были отглажены, ботинки начищены, волосы аккуратно причесаны. Не было видно ни одного капюшона или шляпы, и все глаза были устремлены на Ройса, Скарлетт и Адриана. Толпа ждала их.

Первой реакцией Ройса была озабоченность; второй – подозрение. Неужели кто-то с утра заглянул в развалюху-церковь? Зная отношение горожан к пастору Пейну, Ройс в этом сомневался. Они откроют дверь, только когда вонь станет невыносимой. А на последующие похороны соберется минимальное число человек, необходимое, чтобы отнести тело в неглубокую безымянную могилу.

Ройс не понимал, почему горожане вышли на улицы и теперь смотрели на них троих, широко раскрыв глаза и улыбаясь. Судя по количеству людей, здесь собрались почти все жители. Один отец усадил сына на плечи, чтобы мальчик лучше видел. Даже Скарлетт выглядела озадаченной.

– Клянусь Маром, – сказала она, когда впереди показался рынок. На площади толпился народ. – Словно в ярмарочный день.

Вагнер, Клем, Брук и Джилл стояли вместе со всеми.

– Вэг! – произнесла Скарлетт, спешиваясь. – Что происходит? – Она привязала лошадь к столбу и присоединилась к ним.

– Они знают, что вы сделали, – ответил Вагнер. – Что вы сделали, и что пытались сделать для леди Далгат, и что сумели сделать для лорда Фокса.

– Откуда? – поинтересовался Ройс.

– Деревенька у нас небольшая, все болтают языком, да я и сам мог обронить пару слов.

Буфетчик ухмыльнулся. Скарлетт толкнула его, и оба рассмеялись.

Ройс оглядел собравшихся. Мальчишки и девчонки с благоговением смотрели на него.

Да мы знаменитости. Содрогнувшись, он возблагодарил Марибора за королевское изгнание.

Адриан не стал спешиваться. Он уже попрощался. Они со Скарлетт обменялись последним взглядом; потом она склонила голову, отвернулась и зашагала к увитому плющом «Колдуэллскому дому». Адриан смотрел ей вслед. Дверь закрылась, но он продолжал смотреть. Мгновение спустя повернулся к Ройсу и спросил:

– Готов?

Тот энергично закивал.

Адриан пустил лошадь шагом, пробираясь сквозь толпу, которая не торопилась расступаться. Ройс ехал за ним.

– Спасибо за все, что вы для нас сделали, – сказала женщина, придерживая локтем недовольную курицу, и потянулась свободной рукой к ноге Ройса.

Отпрянув, тот пришпорил лошадь, и зеваки кинулись врассыпную. Выбравшись из толпы, он снова легонько пришпорил лошадь, и та перешла на рысь. Ройс продолжал ехать рысью, пока деревня и ближайшие фермы не остались позади, и лишь тогда позволил лошади вновь перейти на прогулочный шаг.

Адриан нагнал его, и они поехали рядом. Ройс ожидал разговора. В кои-то веки им было что обсудить. Они более суток не оставались наедине, и за это время многое случилось. Но хотя небо было ясным, как и всегда в Далгате, Адриан не произнес ни слова. Большую часть путешествия он смотрел на поводья и теребил их.