Смерть хлыща

И, наконец, кивок в сторону низкорослого мужчины, расположившегося за спиной Колихана – лет тридцать, тонкая гусиная шея, худое вытянутое лицо, также комбинезон, засаленная кожаная рубашка и красно-белый шейный платок.

– Мистер Сэм Пикок.

Фарнэм, повесив наши пончо, произнес.

– Как видите, все в полном сборе.

Из шести присутствующих мужчин, не считая меня с Вульфом, он был единственным, кого бы я назвал красивым – настоящий голливудский ковбой. Он обратился к Вульфу:

– Не желаете промочить горло? У меня найдется все, что душе угодно, от речной воды до мочи койота.

– Он пьет пиво, – заметил Арман Дюбуа.

– Принести пива? – спросил Фарнэм.

– Пока не надо, благодарю. Может быть, попозже. Как вам известно, мы с мистером Гудвином расследуем убийство. Однако я вижу, что мы помешали вашей игре.

– Бридж – это не игра, а драка, – улыбнулся Дюбуа. – Мы режемся уже целый день.

Он отодвинул стул и встал.

– Мы бы предпочли послушать, как вы ведете допрос. По меньшей мере, я предпочел бы.

– Я слышал, что вы жестокий человек, – добавил Фарнэм, – хотя с виду вы таким не кажетесь. Хотя, как сказал один хлыщ, глядя на строптивую кобылу: «По внешности не судят». Как вам лучше допрашивать нас – поодиночке или всем стадом?

– На индивидуальный допрос не хватило бы и всей ночи, – ответил Вульф. – К тому же мы приехали поговорить, а не вести допрос, присядем?

По обеим сторонам камина вдоль стены стояли два длинных дивана. Дюбуа и Фарнэм отодвинули карточный столик и кресла. Зная, что Вульф согласится сесть на диван с кем-то еще только в том случае, если никакого другого выхода не будет, я выбрал самое просторное кресло и поставил его напротив диванов. Потом принес кресло для себя. Фарнэм, Пикок, Мейджи и Колихан уселись на диван слева от нас, а Дюбуа и чета Эймори заняли правый диван. Миссис Эймори, едва успев сесть, заговорила:

– Я стараюсь угадать, о чем вы меня спросите. Сегодня из-за этой холодрыги я так наклюкалась, что с трудом представляю, как буду вам отвечать. – Она прикрыла рукой рот чтобы подавить отрыжку. – Ладно, как-нибудь выкручусь.

– Не советую, мадам. Мистер Гудвин полностью ввел меня в суть дела. – Вульф обвел всю семерку глазами. – Мне известно, как каждый из вас провел тот четверг, известно так же, что вы говорили мистеру Гудвину. Я так же знаю, что все из вас, за исключением миссис Эймори, считают, что убийца – мистер Грив.

Мы же с мистером Гудвином думаем иначе. Мистеру Джессапу это известно, но он знает, что мы вовсе не намереваемся состряпать выгодные для нас улики; мы намерены добыть истинные доказательства, а начать это лучше всего здесь, среди людей, в обществе которых мистер Броделл находился последние три дня и три ночи. Первый вопрос к вам, мистер Фарнэм. Вы знаете, что пули на месте преступления не обнаружены, но характер ранений позволяет судить о том, какое ружье было использовано. У вас есть ружье?

– Конечно. Как и почти у всех остальных.

– Где вы держите ружье?

– В стенном шкафу в моей комнате.

– Шкаф заперт?

– Нет.

– Ружье заряжено?

– Нет, конечно. Кто же станет держать заряженное ружье?

– А патроны у вас есть?

– Да. Естественно. Кому нужно ружье без патронов? Они на полке в том же шкафу.

– Было ли в тот четверг какое-либо другое ружье на вашем ранчо?

– Настоящих ружей больше нет. Но у меня есть еще два дробовика и револьвер, да и у Берта Мейджи есть дробовик. И все.

– Вы сказали мистеру Гудвину, что в тот день ездили с миссис Эймори верхом в каньоне Ягодного ручья. Это так?

– Да

– Весь день?

– С двух часов дня и до самого вечера.

– Значит, вы не знаете, как провело это время ваше ружье. Любой мог воспользоваться им, а потом вернуть на место. Когда вы увидели ружье в следующий раз, оно было точно в таком же положении, в каком вы его оставили?

– Чушь собачья. – Фарнэм повысил голос. – По-моему, сыщик вы никудышный. Если я отвечу, что да, мол, ружье было точно в таком же положении, то вы скажете, что я пошел смотреть на него, когда узнал об убийстве Броделла, то есть заподозрил, что шлепнуть его мог кто-то из моих постояльцев. Нет, репутация у вас липовая. На такие уловки и ребенок не попадется. – Он встал и шагнул вперед. – И вообще, уносите отсюда ноги подобру-поздорову. Здесь мои гости и мои работники и нам претит слушать всякою галиматью. Валите отсюда.

Плечи Вульфа дернулись вверх на одну восьмую дюйма и снова опустились.

– Я считал, что лучше для вас и для нас принять мое предложение, – произнес Вульф. – Вызывать вас по очереди в прокуратуру будет хлопотно для меня и причинит массу неудобств вам. Если вы отвергаете мысль о том, что один из присутствующих здесь мог убить мистера Броделла, то вы недоумок. С какой стати, по-вашему, я приехал бы сюда под таким дождем? Я сказал, что мы приехали поговорить, а не вести допрос, но когда речь идет об убийстве, вы не вправе ожидать, что все вопросы покажутся вам невинными. Итак, мы продолжаем здесь или в другом месте?