Смерть как искусство. Том 1. Маски

Было очевидно, что даже само произнесение имени Бережного вызывало в девушке трепет и обмирание. Надо же, как ее зацепило!

Ну что ж, раз у них есть целых полчаса, можно позвонить Зарубину.

– Антон, вы сами свяжетесь с Сергеем Кузьмичом или мне позвонить?

– Насчет чего? – удивился Антон.

– Насчет дочки Богомолова и ее непромытого бойфренда с мутными глазами. Нам с вами нарисовали типичную картину наркомана, который присосался к девушке из хорошей семьи и тянет из нее деньги, а она влюблена до такой степени, что ничего не замечает и не понимает. И если в один прекрасный момент Богомолов отказался давать деньги, то это вполне могло вызвать ярость молодого человека. И дочки, кстати, тоже.

– Вы думаете? – с сомнением произнес Сташис. – Ведь, по показаниям жены, у Богомолова ничего не взяли, все ценности были на месте, и бумажник, и часы. Если бы нападавший был приятелем дочки, он непременно взял бы что-нибудь ценное, иначе нападение теряет смысл, ему же деньги нужны на дозу.

– Ну, мы с вами не знаем, как все было на самом деле, – пожала плечами Настя. – Вы же изначально исходили из того, что у преступников мог был умысел на разбой, но им помешали, и они скрылись с места преступления, не успев ничего взять у потерпевшего. Кроме того, если я правильно поняла то, что вы мне рассказывали, Елена Богомолова не знала точно, сколько именно денег было в бумажнике у ее супруга. Да, какие-то деньги там обнаружились, но без показаний самого Богомолова мы никогда не узнаем, сколько их там было изначально. А вдруг много? А вдруг преступник их все-таки взял?

– Тогда почему взял не все? – возразил Антон.

– Две причины. Первая: большие деньги лежали отдельно, в конверте, их преступник и взял, а в бумажник уже не полез. Вторая: он умный, этот гипотетический преступник, взял много денег из бумажника, а немножко оставил, чтобы у нас с вами, глупых сыщиков, сложилось впечатление, что он бумажник вообще не трогал. Если хорошенько подумать, можно и третью причину найти, и четвертую. Короче, исключать этого Боба из числа подозреваемых я бы не стала. Но решать, конечно, вам, вы же представитель власти. А я только ваш консультант.

– Я понял, – кивнул Сташис.

Он сам позвонил Зарубину, рассказал о дочери Богомолова и ее приятеле, а заодно попросил поспрашивать у тех, с кем Богомолов общался в течение субботы, 6 ноября: а вдруг кто-то знает о деньгах, которые у него могли быть с собой? Возможно, гонорар, или возвращенный кем-то долг, или, напротив, сумма, одолженная у кого-то самим Львом Алексеевичем. И тогда искать преступника надо уже среди тех, кто мог знать об этой сумме. Зарубин в ответ, да так громко, что даже Насте было слышно, разворчался на тему о том, что, мол, сами не дураки и насчет денег уже проверяли, а что касается новых фигурантов, он уже жалеет о своем решении отправить в театр Каменскую. Еще пара дней – и проверять надо будет все две сотни сотрудников и их многочисленных родственников.

– Анастасия Павловна, а что мы будем искать, опрашивая вахтеров и охранников? Ведь Ева нам перечислила всех, кто приходил к Богомолову, и никакие подозрительные лица среди посетителей вроде не замечены.

– Антон, вы же сами слышали, – вздохнула Настя, – Лев Алексеевич был к девочке более чем лоялен, работой ее не перегружал и часто отпускал. А вдруг интересующие нас люди приходили именно тогда, когда ее не было? А кстати… Ева! – позвала она.

Ева тут же прибежала и застыла у двери, как примерная ученица перед классной доской в ожидании задания учителя.

– Кто обычно сидит в приемной вместо вас, когда Лев Алексеевич вас отпускает?

– Завтруппой, – тут же откликнулась девушка, – или кто-нибудь из бухгалтерии.

– Кто именно? Обычно одни и те же сотрудники?

Ева помялась.

– Я не знаю точно, но мне кажется…

Она назвала два имени, и Настя сделала для себя пометку: обязательно поговорить с этими дамами и задать им всё те же вопросы. Интересно, по какому принципу Богомолов отбирал сотрудников для подобных случаев? Кто более предан? Или кто более привлекателен внешне? Завтруппой – понятно, она предана художественному руководителю, а что с бухгалтерами?

У нее на мгновение возникло неприятное ощущение того, что она занимается совершенно не тем. Мутью какой-то. Какая, в сущности, разница, кто сидел в приемной руководителя, на которого поздно ночью напали и ударили тяжелой битой по голове? Она, Настя Каменская, опять излишне углубляется в детали, которые в результате ведут в никуда и не приносят совершенно никакой пользы, кроме разве что чувства добросовестно выполненной работы и уверенности, что ничего не упущено.

Она вышла в приемную и попросила Еву приглашать в кабинет вахтеров и охранников, как только они начнут подходить.