Смерть Идола

Он открыл глаза и посмотрел на дверь. На пороге стояла Кэтрин. Она, едва не крича от переполняющего её чувства радости, принялась рекомендовать себя Клиффу. Она рассказывала о всех своих способностях. О том, как она в одиночку 18 часов подряд занималась починкой солнечных панелей прямо в открытом космосе. Она всё говорила и говорила, не замолкая ни на секунду.

— Это мой шанс показать себя, показать, что я чего-то стою! Позвольте мне помогать вам, прошу! Очень прошу, ну же, не издевайтесь надо мной. Мне нужна эта возможность, пожалуйста.

— Тишина. Тебе не хватает тишины в твоей голове, — он ткнул пальцем в её лоб, — Вот. Теперь всё готово. Завтра с рассветом жду тебя у второго топливного насоса.

— То-есть вы меня берёте? Спасибо, я рада, что вы увидели во мне страсть и потенциал! Вместе мы улетим отсюда как можно скорее.

Он думал о том, что Кэтрин — идеальный вариант. Думал о том, как просто будет ею управлять. Она так рвётся к этому посту, что будет делать всё, что ей скажут, не задавая лишних вопросов. Она не будет представлять опасности. Это главное. Он даже не обращал внимания на её бесконечный говор. Польщенный удачным раскладом дел, он спокойно выпроводил её из кабинета. Он нашел то, что искал. Скоро это закончится.

Глава 6. Надежда

Взмах топора. Ещё один. Под его остротой плоть не выдерживает и разделяется. Каждый удар наносится с бо́льшей силой, всё больше становится рана, всё слабее становится организм. Конец. Тело разделилось на две части. Тело перестало жить. Смерть пришла за тобой. Что ты успел сделать до этого момента? Достойна ли твоя жизнь того, чтобы её забирать? Достойных нет, есть победители. Победители говорят, им верят. Не верить нельзя.

Девин отбросил топор в сторону и свалился на землю. Не привык он к таким нагрузкам, не привык он с утра пораньше рубить деревья. Как бы ему это не нравилось, но ему приходилось работать. Как ни как, он уже одиннадцатый день посягал на запасы еды и воды, приходилось хоть как-то отрабатывать свой хлеб. Он начал понемногу привыкать к лагерю, к здешнему воздуху и твёрдой почве. Но это не значило, что он готов был задерживаться здесь дольше, чем нужно. Он не хотел и, вероятно, не смог бы жить по новым правилам. Каждый день добывать пищу, следить за жильем и при этом стараться не быть съеденным тварью покрупнее…

Жить в мире, где всё целиком и полностью зависит от тебя. Как может слабая неподготовленная душа броситься из нежных рук матери прямиком в ад и не обжечься? Всё, что ему нужно — место помягче где-нибудь на отшибе мира, в самом дальнем непроглядном углу, где никто его не будет трогать. Где от него ничего не будет зависеть. Где он сможет в вечном безмолвии сладко спать, не тревожась о будущем. Поэтому-то он и выбрал группу Клиффа. Поэтому-то он и не готовь сражаться за жизнь. Поэтому-то он до конца своих дней будет просто телом, никчемной оболочкой, напрасно растратившей свою жизнь. И это его вполне устраивало. Он не знал другой жизни, и узнать не пытался. Его приучили к практически бездумному существованию, ему дали план на всё его бытие, и он был бы рад снова идти по протоптанной тропинке.

Но сейчас он находится здесь, на Гитери, в среде, полной жестокости и несправедливости, и пока он здесь, ему придется играть по здешним правилам, как бы этого ему не хотелось. Ему пришлось поднять свой зад и продолжить монотонную работу. Секунды сливались в минуты, минуты в часы, а часы в необъятно долгие и бескрайние века, полные изнурительной работы, съедающей его тело. Так ему казалось. На деле, после предыдущего перерыва он поработал минут тридцать, но уже успел выбиться из сил. Если бы вдруг он остался жить здесь, ему пришлось бы пройти через необычайные изменения, чтобы не распрощаться со своей никчемной душонкой в первый же месяц.

Еле как он протянул до обеда. Того самого обеда, ради которого он работал половину сегодняшнего дня. И не зря — на тарелку ему вывалили довольно увесистый кусок сои «с привкусом натурального мяса» и энное количество питательной массы, о происхождении которой лучше не говорить в приличных кругах.

Он уселся на холодный металлический стул и принялся за еду. Как сладки были те мгновения, когда он полностью отдался своей пище, и каким скорбным, почти траурным, был тот момент, когда напротив него встал Фонс и прервал его трапезу.

— Девин, ты как раз подойдёшь. Давай-ка оперативно доедай свой гуляш, или что это тут у тебя, — Он озадаченно посмотрел на содержимое тарелки, — О чем это я… Мы идём на охоту, ну как охоту, скорее просто разведку, и нам не хватает ровно одного человека. А ты как раз один и вроде бы ничем не занят, поэтому пойдёшь с нами.

— Погоди, что? Я вроде как не с вами. Может вы без меня управитесь?

— Но ешь-то ты общую еду, значит и пополнять запасы должны все, — Фонс указал на его тарелку.

— Ну тогда может в следующий раз? Я и так весь день работал, — пожаловался Девин.

— Жду тебя через две минуты возле оружейного склада.

— Слушаюсь, капитан, — он нехотя протянул эти слова. — А Кэтрин хотя-бы будет?