Смерть и немного любви

Вообще-то предположение Селуянова не было лишено оснований. Три года назад Коротков в очередной раз влюбился, но почему-то прочно и надолго. Может быть, дело оказалось в том, что Людмила сама в прошлом работала следователем и поэтому понимала Юру так, как не понимала ни одна другая женщина, включая и его жену. С ней можно было обсуждать служебные проблемы и получать квалифицированные советы, ее можно было попросить о помощи и быть уверенным, что она сделает все как надо. А может быть, все дело было в том, что Людмилу Коротков любил, а во всех остальных женщин только влюблялся. Но как бы там ни было, встречаться с ней посреди дня, сказав, что уехал на задание, он бы не стал. Коротков был человеком дисциплинированным и если собирался устроить себе передышку посреди работы, беготни и суматохи, то обязательно ставил в известность кого-нибудь, кто мог бы его прикрыть. Обычно это бывала Настя, которая на вопросы своего начальника Гордеева, срочно разыскивающего Короткова, делала честные глаза и отвечала, что он только что звонил и сказал, что выезжает оттуда-то и оттуда-то и через час будет на месте, после чего звонила по оставленному Юрой телефону и говорила: «Час пошел, выезжай». И, кроме того, у Людмилы были не только двое сыновей, но и муж в придачу, поэтому их встречи всегда были сопряжены с массой сопутствующих условий, включая отъезды строгого супруга из Москвы и наличие свободной квартиры.

— Как появится, пусть позвонит мне, ладно? — попросила Настя.

— Передам, — пообещал Селуянов.

— По краже из фотолаборатории есть что-нибудь?

— Пока ничего. Все фотографы перебирают свои коробки, ищут, может, у кого-нибудь еще негативы пропали.

— Пустое занятие. Уверена, что пропали только негативы Шевцова. Ну и шустрый преступничек нам попался!

— Нам! — ехидно передразнил ее Николай. — Сказала бы «вам». Отсиживаешься в отпуске, а мы тут бегай, понимаешь, задравши хвост. Правильно тебе Вася Кудин сказал: «Ты даже замуж не можешь по-человечески выйти, чтобы без трупа».

— А не надо было меня заставлять замуж выходить, — отпарировала она. — Сами же все уши прожужжали, а теперь попрекаете. Женщину с фотографии в розыск объявили?

— А то. Уже штук двадцать сигналов проверили, пока все не те попадаются. Слушай, — оживился Николай, — а давай воспользуемся «Криминальным вестником». Они нам теперь лучшие друзья. Пусть опубликуют снимок и объявление о розыске.

— Ну вот, Коленька, можешь же, когда хочешь. Постарался — и ценную мысль родил.

— Только ты сама с ними договаривайся.

— Это почему?

— А когда мы вчера ночью в лаборатории пленки искали, там был один тип, который с тебя прямо глаз не сводил, так ты ему понравилась. Так вот, чтоб ты знала, это был заместитель главного редактора. Тебе и карты в руки.

— Не выдумывай, Селуянов. Скажи честно, что тебе звонить неохота.

— Мне не звонить, мне просить не хочется. А тебе проще, ты же можешь через своего знакомого Шевцова все провернуть. Ну, Ася? Договорились?

— Что с тобой сделаешь, — вздохнула она.

Антон Шевцов явно шел на поправку. Сегодня голос его был гораздо бодрее, одышки почти не чувствовалось. Он с готовностью вызвался позвонить заместителю главного редактора и договориться о публикации фотографии и объявления.

— Никаких проблем, Анастасия, уверяю вас, — говорил он. — В конце концов, это же наш профиль, наша специальность. Я вам сразу же перезвоню, как только договорюсь с ним.

Он действительно перезвонил буквально через полчаса.

— Все в порядке, — радостно сообщил он. — Замглавного с удовольствием сделает все, как вы просите. Но у него встречная просьба лично к вам.

— Какая?

— Интервью нашему корреспонденту о событиях в загсе.

— Ни за что, — тут же отказалась она. — Это же тайна следствия.

— Вы не поняли, Анастасия. Речь не идет о том, чтобы вы рассказывали об этом как работник милиции, который знает больше, чем все остальные. Он хочет взять у вас интервью как у свидетеля, который просто оказался на месте происшествия. То, что вы работаете в уголовном розыске, даже не будет упомянуто. Ведь, кроме вас, там было еще полсотни человек, вот вы и расскажите, как все было, точно так же, как это мог бы рассказать любой из них.

— Но ведь и вы там были, — возразила она. — Вот вы и расскажите.

— Не получится, — засмеялся Антон. — Я — штатный сотрудник газеты, у меня брать интервью не положено. Мне же нельзя выписать гонорар. А вам можно.

— Мне не нужен никакой гонорар.

— Вам-то, может, и не нужен, а кто заплатит за место, отведенное под фотографию и объявление? У нас ведь ни одного миллиметра бесплатного нет, мы — издание коммерческое. Так вот, чтобы не требовать с Петровки оплату, мы опубликуем ваше интервью, выпишем вам гонорар, вы его получите и отдадите обратно в кассу как оплату газетной площади под снимок и объявление. Теперь понятно?

— Хитро! Что ж вы такие корыстные? Даже в раскрытии убийства бесплатно помочь не можете?

— Финансовая дисциплина, ничего не поделаешь. Так вы согласны?

— Куда ж я денусь, согласна.