Смерть и девушка из соседнего дома (ЛП)

— Черепахи не такие уж невинные и безобидные существа, какими их все считают. Когда-нибудь ты вспомнишь мои слова. Они тайно планируют завоевать мир. И что тогда будет с нами?

Говорил он так серьезно, что я не выдержала и рассмеялась, а уже потом пожала плечами в ответ.

— Нас захватят! Вот что с нами будет. — Глюк оглянулся на столик. — Ух ты, пирог принесли. Точно не хочешь попробовать?

— Абсолютно точно.

— Ну, лады. Мы придем позже.

Как и каждый год, я, очевидно, была под пристальным суицидальным наблюдением, где и останусь еще как минимум на неделю. Честно говоря, когда друзья постоянно рядом, у меня просто-напросто нет времени как следует впасть в депрессию из-за родителей. Но когда Бруклин и Глюка не видно, подступает печаль, будто только и ждала шанса застать меня врасплох и забраться как можно глубже. Я стала настолько зависимой от присутствия друзей, что это уже по-настоящему смешно. Давно пора вырасти и научиться самостоятельно справляться с отсутствием родителей.

Махнув на прощание Глюку, я развернулась и потопала к библиотеке, решительно вознамерившись заглушить в себе одиночество. Наша библиотека стоит посреди городской площади. Когда-то там было здание суда. Я частенько заглядываю туда почитать, отдохнуть и просто перевести дух, а в итоге все заканчивается тем, что я болтаю с директором библиотеки и лучшей подругой бабушки — Бетти Джо. И все-таки в каком еще месте удобнее всего проводить исследования? Похоже, библиотекари умудряются собирать не только городские слухи, но и самые удивительные исторические факты.

Когда я остановилась у одного из трех имеющихся в Райли-Свитч светофоров, какой-то суперэнергичный скейтбордист решил притормозить прямо за мной, но ничего у него не вышло. Свалившись со скейта, он врезался в меня и сшиб с обочины.

Чуть не вывихнув ногу, я повернулась, смерила парня сердитым взглядом и стала ждать извинений. Чувак оказался юным щуплым азиатом. Вот и хорошо. Будь он побольше, мог бы и раздавить.

— Извини, — пробормотал он под смешки и подшучивания своих друзей.

— Ничего страшного, — отозвалась я, отряхнулась и снова повернулась к светофору. Девятиклассники, блин.

В воздухе вовсю витал октябрьский холод, и я пожалела, что не взяла куртку. Тонкая абрикосовая футболочка нисколько не защищала от ветра, а в коротких капри голые лодыжки уже покрылись мурашками. И почему я утром не послушала бабушку? Она всегда знает, что мне нужно, а что не нужно надевать, словно у нее на такие вещи особое чутье.

Пока я ждала зеленого света, скейтбордист выписывал трюки на парковой скамейке, а потом опять врезался в меня. Да сколько можно?! Я развернулась и сощурилась, заставив его в потоке смеха выдавить очередное неискреннее извинение. Это уже просто абсурд, ей-богу. Но как ученица десятого класса я должна была продемонстрировать определенный уровень зрелости. Вдруг сработает? Хотя вряд ли.

Я снова повернулась к светофору и услышала, как друзья дразнят скейтбордиста. Во мне вспыхнуло что-то похожее на сочувствие. Не надо было так холодного на него смотреть. В конце концов, он вел себя именно так, как ведут себя все мальчишки.

Чтобы сберечь репутацию, но явно не желая причинить кому-то серьезный вред, скейтбордист толкнул одного из своих противных товарищей. Тот в долгу не остался и толкнул друга в ответ. Сильно. И скейтбордист врезался в меня опять — то есть уже трижды.

Однако на этот раз я все-таки потеряла равновесие, споткнулась и, уронив рюкзак, упала на четвереньки прямо на проезжую часть.

Кое-как поднявшись на ноги, я заметила на том месте, где только что стояла, Джареда. Он был такой высокий и внушительный, что от одного его вида захватывало дух. Ветер ерошил темные волосы. Красивые губы изогнулись в улыбке, и на щеках появились ямочки. Джаред спустился с бордюра на дорогу и пошел ко мне. В каждом движении сквозило необъяснимое, почти животное изящество.

Глядя прямо мне в глаза, он спросил:

— Ты мне веришь?

Я настороженно улыбнулась:

— А должна?

— Закрой глаза, — тихо велел он.

Само собой, я хотела спросить зачем, но оказалось, что задавать Джареду вопросы невозможно. Не в силах сопротивляться, я закрыла глаза и подняла лицо к солнцу, чье тепло успокаивало. Но и присутствие Дажерда вносило свою лепту — дарило покой и словно убаюкивало.

— Больно не будет, Лорелея. Обещаю.

Я озадаченно нахмурилась:

— В смысле — больно не будет?

Но прежде, чем он ответил, я ощутила удар.

В меня врезалось что-то большое и тяжелое и вырвало мое тело из эгоистичных рук гравитации. Я пролетела по воздуху непостижимое расстояние, а когда вписалась в фонарный столб и сползла по нему на землю, мое поломанное тело тряслось с ног до головы.

Немного подождав, я поинтересовалась:

— Теперь-то можно открыть глаза? — и услышала, как рядом присел Джаред.

— Можно.

Разлепив веки, я рассмеялась. Вокруг блестел и мерцал волшебный воздух.

— Как странно!

Джаред снова улыбнулся, да так, будто знал то, чего знать нельзя:

— Согласен, странно. — А потом осторожно положил ладонь мне на грудь. — Закрой глаза еще разок.

— Ну уж нет. Хватит.

— Пожалуйста.