Смерть и дева. Эхо незнакомцев

— Вы, как я понимаю, подразумеваете компанию и привязанность к ней Конни?

— Я подразумеваю подарок в размере ста фунтов в год, которые идут из личного наследства моего покойного мужа и никак не касаются поместья, — резко сказала миссис Прис-Гарвард. — И если с моим сыном что-то случится, я останусь даже без этой жалкой сотни в год для себя, а этот Тидсон, с которым я никогда не встречалась, унаследует все, что принадлежит Артуру. Этот ужасный Тидсон, или его потомки, если они у него есть, вероятно, и так унаследует все. Артур сказал мне, что думал о своем будущем и собирается посвятить себя церкви. Он верит в безбрачие священства и никогда не женится. Какая странная мысль для мальчика его возраста!

Миссис Брэдли решила, что, учитывая особые обстоятельства, в которых оказался Артур, вполне естественная мысль для мальчика его возраста, но промолчала. Подали чай, вернулся Артур, и беседа перешла на другие темы. Однако при первой же возможности миссис Брэдли вернулась к главному. Это случилось, когда миссис Прис-Гарвард послала сына в номер за библиотечной книгой, которую попросила обменять после чая.

— Я вынужден вас покинуть, — объявил Артур, напуская на себя комичную покорность, но, очевидно, не сожалея о возможности сбежать.

— Очень хорошо, дорогой. Не задерживайся. У библиотекаря есть мой список. Но сначала загляни в книгу, чтобы убедиться, что я ничего в ней не оставила.

Артур пообещал сделать это и ушел. Миссис Брэдли посмотрела вслед его высокой, худой фигуре, а потом вдруг сказала:

— Должно быть, Конни тяжело было узнать правду.

— Правду о чем?

— О своем рождении. О положении незаконного ребенка.

— О, но об этом она ничего не знает! — воскликнула миссис Прис-Гарвард с искренним ужасом. — Уверена, никто не поступил бы так жестоко! В смысле, я Конни не любила, и она всегда была для меня как бельмо на глазу, но, знаете, ни у кого никогда и мысли не возникало, чтобы рассказать ей о ее положении.

— А мисс Кармоди?

— Совершенно точно — нет! Присцилла более чем деликатна. Что хорошего это принесло бы Конни? Она знала, что она не моя дочь, а муж никогда не говорил ей, что он ее отец. В этом я совершенно уверена. Перед самой смертью он сказал: «Думаю, тебе придется рассказать Конни. Держи это в тайне как можно дольше, а когда скажешь ей, постарайся сделать это помягче. Ребенок не виноват». Данную мысль я, разумеется, разделяю со всеми здравомыслящими людьми, — заключила миссис Прис-Гарвард.

Миссис Брэдли склонила голову.

— И Конни никак не могла узнать об этом случайно?

— Что она дочь моего мужа? О боже, нет!

— Сколько человек знало, что она незаконнорожденная?

— Ну помимо нашего узкого круга, вряд ли кто еще. Конечно, этот Тидсон должен был узнать. Его адвокаты написали нашим. Хотя это никак не отразится на его положении, презренный человечишка!

— О, вы знаете мистера Тидсона?

— Нет. Я никогда с ним не встречалась, но знаю, что, доведись нам познакомиться, я бы его невзлюбила.

— «Ничто не могло извинить мистера Коллинза за то, что он имел дерзость наследовать Лонгборн», — процитировала себе под нос фразу из «Гордости и предубеждения» миссис Брэдли.

— О, вы не должны так думать! — немедленно отреагировала миссис Прис-Гарвард. — В этом, разумеется, нет никакой дерзости! Я не настолько предубежденная! Но ходят разные слухи, и я всегда радовалась, что Канарские острова находятся очень далеко отсюда. Разве он не женился на какой-то местной девушке или что-то в этом роде?

— Нет. Его жена гречанка и очень красивая женщина, — ответила миссис Брэдли. — Значит, насколько вам известно, этот мистер Тидсон — единственный человек за пределами вашего ближайшего круга, — в котором все обещали хранить молчание в отношении данного предмета, — который знает, что Конни — дочь вашего покойного мужа?

— Конечно. Конни все всегда знали как Кармоди, даже до того, как Присцилла забрала ее к себе. Это была идея Присциллы, и очень для нас удобная. Но, право слово!..

— Вы недоумеваете, почему я этим интересуюсь, — озвучила миссис Брэдли очевидную мысль своей собеседницы. — Дело в том, что у мисс Кармоди есть основания полагать — из-за странного поведения Конни, — что кто-то сказал девушке правду.

— Тогда это точно Тидсон или его жена. Вероятнее всего, жена. У этих людей нет чувства приличия. Мне жаль, если это случилось. Девушка поймет, что у нее нет никаких прав на Присциллу. Конни всегда была независимой и довольно гордой. Я никогда ее не любила, но и никогда не желала ей зла. Такое открытие — удар для ребенка. По-моему, очень стыдно так поступать!

Миссис Брэдли почувствовала, что ее отношение к миссис Прис-Гарвард меняется в лучшую сторону. Кроме того, она узнала у нее все, что хотела. Глубины злодейства мистера Тидсона, подумалось ей, открылись полностью. Об этом она и размышляла, когда вернулся с библиотечной книгой Артур Прис-Гарвард.

— Спасибо, милый. А теперь мне нужны мои очки, — попросила мать.