Смерть и дева. Эхо незнакомцев

Личность убитого помогли установить два человека, имеющие все основания быть уверенными в том, что они не ошиблись. Одним был агент, сдающий внаем бунгало; другим — сестра убитого, письмо от которой нашли среди его бумаг. Оказалось, что покойный — натуралист-мизантроп по фамилии Кэмпбелл, который большую часть года снимал бунгало, ныне арендованное миссис Брэдли.

Когда миссис Брэдли услышала об этом, то по наитию после коронерского расследования она разыскала мисс Хиггс и задала ей вопрос, оказавшийся чрезвычайно важным:

— Полагаю, ялик, на котором закрепили труп, — на самом деле ваш ялик?

— М-м… и да, и нет, — ответила мисс Хиггс. — Он прилагался к бунгало, которое снимаете вы, но с тех пор, как мы здесь живем, мы с Фрэнсисом пользовались им летом, пока мистер Кэмпбелл… вы ведь уже знаете?..

— Это фамилия убитого.

— Да, пока он уезжал отдыхать и, разумеется, в других случаях. Он прекрасно умел управляться с яликом. Иногда они с Фрэнсисом ходили на нем вместе.

Миссис Брэдли была настолько заинтригована, что продолжала собственное расследование, ибо ее впечатлил тот же факт, который заинтересовал и полицию — а именно, что кто-то настолько хорошо разбирался в местной жизни, что знал, когда бунгало будет пустовать, а также что ялик останется на месте всю неделю, в которую свершилось убийство.

— Как думаете, сколько людей могло знать об этом? — спросила она мисс Хиггс.

Увы, догадаться об их точном количестве не представлялось возможным, поскольку к нему относились не только все деревенские лавочники, не имевшие причин хранить эти сведения в тайне, но и всякий, кому они могли об этом обмолвиться.

— Пожалуй, побываю-ка я в Миде. Это недалеко от моего дома, — сказала миссис Брэдли, обращаясь к Годфри. — Я должна своими глазами увидеть этого противоестественного деда. А ты чем займешься?

— Останусь здесь со стариной Фрэнсисом. Он оправился от потрясения и сегодня утром назвал меня по имени. Вышло хрипло и смешно, но это было все-таки мое имя. Мисс Хиггс пообещала готовить на мою долю и следить за чистотой, так что, может быть, ничего, если я останусь?

Миссис Брэдли уклончиво поджала похожий на клюв ротик и с нежностью взглянула на внучатого племянника. У нее не было ни малейшего намерения втягивать его в дело, обещающее стать неблагодарным и опасным. Но объяснять это теперь пылкому юноше ей и в голову не пришло. И вместо этого она сказала, что отказывается от аренды бунгало, щедро вознаградила мальчишку и отослала его домой.

Глава 4 Калитка боулера

…он вызывал ведь на битву храбрейших[76].

Гомер. Илиада

В воскресенье утром, в половине седьмого Тома Донаха разбудил лакей, который внес напитки вместе с ранним чаем и двумя тонкими ломтиками хлеба с маслом.

— Доброе утро, сэр. Сэр Адриан передает вам привет и ждет вас у сетки через полчаса. Завтрак в девять, сэр, церковь в одиннадцать, обед в половине второго, остальное время свободное.

— О, благодарю, — ответил Том, садясь в постели. — Значит, два часа у сетки, так?

— Как обычно по воскресеньям, сэр. Мы все сменяемся по очереди, кроме викария, у которого ранняя служба и о чьих взглядах на воскресный крикет сэр Адриан еще не пытался выяснить.

— Ясно. Так вы тоже в команде?

— Да, сэр. Защищаю калитку.

— Как ваше имя?

— Генри, сэр.

— В таком случае объясните мне, Генри… этот матч в четверг и в субботу. Что в нем такого важного?

— Это ежегодная традиция и способ сэра Адриана разрешить давние распри, сэр. Если не ошибаюсь, одно время две деревни ежегодно проводили футбольный матч, но он вызывал столько нездорового ажиотажа, вдобавок калечилось столько народу, что сэр Адриан решил, что крикет будет предпочтительнее.

— А что насчет бодилайна?[77] Или его нет в местном репертуаре?

— О нем знают, сэр. Но в такой игре можно отплатить мерой за меру. Пэрриш расквитался со старым Уилером, их лучшим бэтсменом, ударом по ребрам и большому пальцу в позапрошлом году, после того, как их Билл Берт вывел из строя Триппа.

— А кто такой Трипп?

— Шофер, сэр.

— Боже милостивый! И он играет в крикет?

— Он поймал семь мячей на дурацкой левой позиции в прошлом году, сэр. Бэтсмен он так себе, зато как филдер даже пулю двадцать второго калибра поймает, если она полетит в его сторону. Проворный, как кошка, юркий, как ласка. Вам и с Триппом играть понравится, сэр. Жалко только, что вы не боулер. А то сразу поняли бы, чего стоит Трипп.

— Кто еще в команде?

— Так, поглядим… я, вы, Трипп, сэр Адриан, мистер Дерек и Уолтерс — это его вы видели здесь первым, сэр, еще викарий. Об этих вы уже знаете. Потом Джон, на нем ножи, обувь и дрова, Инч — он пахарь у фермера Сомерса, Коттон — он держит лавку в деревне, и Пэрриш, наш второй садовник. Дальше еще Корниш, хозяин постоялого двора «У француза»…

— А, да, я встречался с ним прошлым вечером. Он говорил мне, что его номер двенадцатый. И вроде был этим недоволен — или он всегда такой?