Смерть - это еще не повод (СИ)

Вот мои шестнадцать тонн, думала она, и эта мысль тоже не была новой. Еще один день без смысла, без цели. С маленькими искусственными целями. Встать. Пройти пятнадцать шагов до туалетного закутка. Справить утреннюю нужду. Повернуть кран. Вылить на себя точно отмеренные десять литров воды. Десять литров. Вода пахнет болотом. На Марсе было бы пять, и пахла бы она... не лучше бы она пахла. Но это был бы Марс. Пять литров - вся разница и цена.

А теперь нужно дойти до кухонного отсека. Пока Чичи не привезет свежую закваску, каждое утро начинается так. Семьдесят пять граммов говяжьего рубца. Сырого. Отвратительного, но без него нельзя есть другую еду. Эту их проклятую земную еду. На Марсе ферменты были бы в таблетках, думает Линза, вынимая из ледника голубую тарелочку с надбитым краем. На худой конец, чистый, сухой, почти без запаха порошок из биореактора. И эта мысль - тоже кусочек в чертовы шестнадцать тонн беспросветной дневной нормы.

Нехотя грызя рубец (нельзя привыкнуть ни к этому запаху, ни к этому, с позволения сказать, вкусу), Линзен села к столу - проверять маршрут. Карты и сводки, погода и смог, теневые заправки и вероятные посты карабинеров... Сейчас это была не просто красная ленточка на дисплее, ползущую от точки А к точке Б: ей виделись ясно эти разбитые дороги, вязкие обочины, заболоченные земли, тусклое Солнце вне Пяти кварталов, видела пятна полей, руины и пожарища, пустоши и безлюдье, и воображаемый грузовик братьев Гризли уносил ее через Рекадо, Гвенекро, Мисиму... далеко, туда, где молодая доктор Арондо просиживала ночи и дни напролет, рассчитывая будущее для себя и других, будущее нового человечества, будущее Марса...

От этого будущего не осталось ничего. И от этого прошлого - тоже.

Только настоящее. Шестнадцать тонн горя, презрения и боли ежедневно, и ни граммом, ни мыслью меньше - все эти сорок лет.

Только момент. Короткий и пустой. Каждый. Как вот этот.

В который кто-то стучал в ее дверь. Хуже того - кто-то пытался повернуть кремальеру. Сумасшедший, конечно, потому что все местные отлично знают, кто живет в Цистерне, и что ломиться туда без дела - себе дороже. А те, у кого было дело - как у Чичи, к примеру, знали порядок и правила, и уж всяко не ломились бы.

Маршрут уперся в точку Б, Линзен еще раз окинула таблицы взглядом - все верно, должны будут проехать, нажала "Отправить". Сумасшедший "червяк", какой-нибудь, небось, из пригорода понаехавший, или подросток - взяли они моду инициации устраивать - то поджог, то химическую атаку, а это кому-то, видимо, приспичило постучаться к самой Линзе. Ну, погоди, узнаешь же, почем фунт лиха.

Линза прихватила с тарелки кусок рубца подлиннее, чтобы свисал изо рта, вынула из тумбочки тяжелый кислородный баллон с маской - и так понадобится, и по башке огреть, если там все-таки не подросток, - и нажала на педаль гидроусилителя.

Тяжелый люк со скрежетом отворился, и в прихожую с улицы ввалился некто.

Люк отворился, и Умо ввалился в удушливую тьму. Он задыхался уже несколько часов, с тех пор, как спустился из Среднего города, выпал из серого в черное. Он добрался, куда было велено - и больше не мог ступить ни шагу. Его все еще мутило - не желудком, а разумом, будто мозг выворачивало наизнанку. Глаза слезились от непрерывной зевоты.

- Ты кто? - спросила смутная тень из глубины.

Умо хватанул обдирающего легкие пустого воздуха и стал терять сознание. Серая мерцающая сетка заволокла и без того тусклый мир. Серое пятнистое лицо напротив расплылось. Впрочем, забытья не получилось. Он даже не упал. Существо вцепилось в куртку, рывком втащило его в прихожую и заткнуло ему нос и рот чем-то вроде газовой маски. Умо наконец снова смог дышать.

Слабый свет - откуда-то сбоку. Что-то мягкое - видимо, одежда - на стене рядом и вверху... Сквозь блаженную острую кислородную струю он теперь мог видеть ясно, вот и видел: некрашеные гладкие доски пола с каким-то белесыми клеймами на них, комнату со странными изгибающимися кверху в купол стенами, освещенную старинной по виду настольной лампой с колпаком-воронкой, коврик на полу, будто связанный из ленточек и тряпочек... Видел стол и легкий металлический стул, кровать с бельем в цветочек, тумбочку, а на тумбочке тарелку с чем-то... нет, на это что-то Умо смотреть не захотел, но тогда оставалось только посмотреть внимательно на...

На "зомби".

Костлявая синевато-серая рука взяла его за подбородок, отодвинув баллон. Умо зажмурился и вцепился в маску - не хотел смотреть, не хотел задыхаться...

- Ну ты гляди, как есть "светляк". Кто ты такой? Чего тебе от меня надо? Как ты сюда попал?

Голос был женский. Низкий, сердитый женский голос.

- Ну? Да что ты не мычишь, не телишься... Ну, продышался? Говори!

- Я... не знаю, - пробормотал Умо, не в силах ни отодвинуть маску, ни открыть глаза и посмотреть женщине в лицо. - Меня зовут Умо Иллатан, ваш адрес мне... дали...

- Кто?

- Не... не знаю. Правда.