Смерть домохозяйки

— Ты еще здесь? — Уже нет, — Маркелов со свертком под мышкой прошел в прихожую, обулся и вышел, хлопнув дверью.

Минут через сорок в дверь позвонили. Мамедов отправился открывать. Увидев на пороге разъяренную Марину, он склонен был уподобить ее негодование штормовому ветру, подобно паруснику, примчавшему ее раньше срока.

Не говоря ни слова, она резко отстранила замершего в нерешительности Мамедова и ринулась в гостиную. Он двинулся за ней.

— Так! — закричала она. — Выкатывайтесь все отсюда! И ты тоже, — грубо обратилась она к оторопело вращавшему глазами Антонову.

— Что это вы, дамочка, так кричите? — попробовал осадить Марину Валентиныч.

Но не тут-то было! Вытаращив глаза, Марина подскочила к Ганке, едва не бросившись на него с кулаками.

— Я тебе покажу — дамочка! Вон отсюда! Чтоб я больше ваших поганых рож никогда не видела!

— Алискер, — развел руками Валентиныч, — что ты смотришь?

На матово-смуглом лице Мамедова проступила бледность.

— Марина, давай пройдем на кухню. — Наконец проговорил он.

— С тобой я вообще не разговариваю, понял, урод?! — Марина стояла «руки в боки» около Валентиныча, подобно дракону извергая пламя ненависти. — Вы, значит, все принимали участие…

— В чем это?! — начал заводиться Шурик.

— В доме моем шарили — вот в чем! А ты еще смеешь голос повышать! — Она смотрела на Шурика так, словно хотела его испепелить.

— Не очень-то распинайся! — Шурик пошел ва-банк. — А то схлопочешь!

— Что?! — Марина ринулась к нему.

— Стой! — Мамедов, встав между ней и Антоновым, схватил ее за руки. — Шурик, — продолжая держать на несколько секунд потерявшую от такого нахальства дар речи Марину, он с негодованием посмотрел на Антонова, — ну что ты лезешь? Видишь, она не в себе.

— Я тебе дам — не в себе! — у самого уха Алискера заорала Жданова. — Вон отсюда, ублюдки! Скажи им, — вдруг как-то сникнув, она заговорила словно капризная девочка, — пусть уходят…

— Марина, успокойся, — Алискер уже тянул ее на кухню.

— Я вижу, Визирь, по-крупному взяла она тебя в оборот! — не унимался Шурик.

— Ах ты, тварь! — Опять взбеленилась Жданова, минуту назад как бы уставшая от своей истерики.

Она попыталась вырваться из цепких рук Алискера, который продолжал тащить ее на кухню. Вдруг Марина разрыдалась. Мамедов ослабил хватку, и она, почувствовав это, вырвалась и побежала в гостиную. Алискер настиг ее уже у двери и, упирающуюся и ревущую, поволок на кухню.

— Я милицию вызову! — всхлипывая, пыталась она угрожать.

— Мы сами твоему мужу ее вызовем! — Орал Шурик из гостиной.

— Да молчи, ты! — Крикнул ему Алискер, продолжая бороться со впавшей в невменяемое состояние Мариной.

Наконец, он силой усадил ее на кухонный диванчик. Воспользовавшись тем, что она как-то тупо уставилась в поверхность стола, налил из графина в стакан воды. Но Жданова вскочила и, отшвырнув попавшийся ей на пути бамбуковый стульчик, устремилась в прихожую. Алискеру удалось поймать ее. Он с силой втолкнул Жданову в кухню и, закрыв с размаху дверь, одной рукой схватил Марину за запястье, а другой принялся хлестать ее по щекам. Она орала как резанная.

— Сядь, — он попытался снова усадить ее, но она бессильно сползла с диванчика на пол и закрыв лицо руками, принялась рыдать.

— Выпей, — взмыленный Мамедов поднес ей стакан воды.

— Пошел ты! — резким движением она выбила стакан из руки Алискера, и он шваркнулся о стену, разбрызгивая на лету воду. Вскоре по линолеуму, на который упал стакан, растеклась лужа.

— Что на тебя нашло? — Мамедов со смесью жалости и отвращения смотрел на сидевшую на полу Марину.

Ее черные чулки были порваны в двух местах, юбка перевернута, кулон, висевший на тонкой платиновой цепочке, болтался где-то сзади.

— Мой муж ни в чем не виноват, — наконец, выдавила она из себя.

— А как же оптический прицел? — холодно спросил Мамедов, не терпевший женских истерик.

— Приятель попросил купить его ему, — она всхлипывала, заговариваясь и вытирая слезы, — а во вторник, когда убили Козлову, он вообще не выезжал из города. В полдень он приходил на обед.

— И ты ему веришь?

Она почти успокоилась, только плечи подрагивали от беззвучных всхлипываний.

— Верю. У нас дом на сигнализации, если хочешь знать. Ты же знае-е-ешь, — она снова заревела.

— Знаю, знаю, — он погладил ее по голове, — ну и что.

— А то, — снова закричала она, отталкивая его руку, — когда дверь открывается, сигнал поступает на пульт, это можно проверить.

— Я же просил тебя не разговаривать с ним на эту тему.

— Да кто ты такой, чтобы слушаться твоих приказов, — она поднялась на ноги и хоть была немного ниже Алискера, посмотрела на него свысока.

Алискер едва сдержался чтобы не улыбнуться. Видок у нее был тот еще! Волосы растрепаны, тушь размазана по всему лицу, синяя атласная блузка расстегнулась, обнажая левую грудь, выбившуюся из тесной чашечки бюстгальтера.

— Нечего на меня пялиться, — она принялась поправлять юбку, — иди к своим приятелям.

— Зря ты так, — Алискер, видя что она начинает приходить в себя, опустился на краешек диванчика, — я же не вор какой-нибудь. И не волнуйся, через десять минут нас здесь не будет.

* * *