Смерть домохозяйки

Выполненный в кубистской манере, портрет оставлял широкое поле для толкований и различного рода визуальных забав, которые, тем не менее, все протекали в одном русле, а именно — отыскания сходства между изображенной на полотне личностью и самим Франсуа де Ларошфуко, внешность которого стойко запечатлелась на вершининской сетчатке благодаря наличию в разнообразных изданиях его бессмертных афоризмов портретов этого величайшего мастера лаконичной прозы.

Картина была подарена Вершининой на Восьмое марта и с тех пор не давала ей покоя.

«Где они выкопали этого художника?» — недоумевала она.

В этот момент зазвонил внутренний телефон.

— Слушаю, — Вершинина сняла трубку.

— Валентина, зайди ко мне на пару минут, — вялый голос Мещерякова говорил о том, что week-end он провел в обычном режиме буйного и обильного возлияния.

— Иду, — она положила трубку и подошла к зеркалу.

Быстрым, умелым жестом поправив прическу и подкрасив губы, вышла из кабинета.

Со своим нынешним начальником — Михаилом Мещеряковым — Вершинина служила когда-то в органах. Сидели они на разных этажах и работали в разных отделах: он — в оперативном, она — в аналитическом, но частенько сталкивались по долгу службы.

Когда Вершинину в чине майора «ушли», ее пригласил к себе Мещеряков и поручил возглавить службу безопасности фирмы «Кайзер», занимавшуюся изготовлением и установкой стальных дверей.

Мещеряков ждал ее, развалившись в кожаном кресле, которое, только одному Богу известно как, выдерживало многочисленные килограммы его рыхлого, грузного тела.

— Что у тебя с Козловым? — деловито спросил он, почесывая тройной подбородок.

Вершинина полупрезрительно-полусочувственно посмотрела на его помятое, одутловатое лицо.

— Не смотри ты на меня так, — отмахнулся он, — сама все понимаешь.

— Понимаю, — протянула она, усаживаясь напротив него, — если ты себя, Миша, не жалеешь, то и я не буду.

— Эх, Валюха, что делать, если тебе уже полтинник, а душа как прежде молода! — неожиданно весело воскликнул Михаил Анатольевич.

— Я, конечно, Миша, уважаю твой задор и удаль твою молодецкую, но Тамаре Петровне-то каково? — упомянула Вершинина о жене Мещерякова.

— Да Томе не в первой, — усмехнулся Михаил Анатольевич, — ну так что у тебя со слежкой?

— Ребята наблюдают, только что звонили. Жена твоего друга и соратника регулярно и успешно изменяет ему, встречаясь со своим воздыхателем в разных номерах гостиницы «Русское поле». Происходит это обычно с часу до трех, до четырех. Если клиент желает, можно снять на пленку. Только нужно ли ему это? — пожала плечами Вершинина.

— Да, нечем мне Диму порадовать… — с сожалением сказал Мещеряков.

— Понятно, что нечем. Но, с другой стороны, если он обратился к нам с просьбой последить за его женой, значит, в чем-то подозревал ее. Мы всего лишь подтвердим его подозрения.

— Легко тебе говорить, — с некоторой укоризной отозвался Михаил Анатольевич на замечание Вершининой.

— Мне ведь и самой случалось быть на его месте… — намекнула Валандра на свою не слишком удачную семейную жизнь.

С мужем Вершинина рассталась, когда ее сыну — Максиму было пять лет. Разошлись без скандалов и сцен, по обоюдному согласию. Вскоре Олег — так звали бывшего мужа Валандры, снова женился.

Его новая жена Марина была воплощением рачительной, бережливой хозяйки и заботливой жены. Наверное, к такому типу женщины сознательно и бессознательно стремился Олег.

Сойдясь с мягкой, покладистой Мариной, он как бы опроверг физический закон, согласно которого одинаково заряженные частицы отталкиваются.

Будучи безынициативным и добродушно-вялым, Олег, по идее, должен был бы дополнять волевую, энергичную Валандру. До определенного времени дело обстояло именно так. Но с годами Олегу надоело идти на уступки и повиноваться. Валентине же наскучило и на работе, и дома быть на первых ролях.

Ей хотелось равенства во всем, хотелось романтики и новизны, живого отклика, настоящего мужского внимания и ласки.

— Не прикидывайся, Валя, — хитро заулыбался Мещеряков, — ты ведь сама была инициатором развода.

— Но Олег мне все-таки изменил первым, — спокойно сказала она.

— Ну и слава Богу, а то бы жила сейчас, мучилась. Вот только пора тебе, Валюша, нового кавалера завести. Знаю я твоих ухажеров-мотыльков, однодневок этих. Я говорю о чем-то серьезном, так, чтоб на всю жизнь, — торжественно и назидательно произнес Михаил Анатольевич.

«Ну вот, опять сел на своего конька!» — поморщилась Валандра. Мещеряков, действительно, по-отечески занудно интересовался ее личной жизнью, давая наставительные советы и рекомендации. Пару раз он даже порывался выступить в роли свахи, предлагая Вершининой свести ее с некоторыми из своих солидных друзей и знакомых.

— Я пока Диме ничего говорить не буду, просто скажу, чтоб денька через два к нам заглянул. Ты, Валя, приготовь отчет. А теперь давай-ка с филиалом «Провинциалбанка» на Первороходной разберемся.

— Да что разбираться? Алискер должен с минуту на минуту подъехать, привезти договоры. Все в норме, Миша.

— А с «Богатырем» и «Марусей» что? — водянисто-бесцветные глазки Мещерякова уставились на Вершинину.