Смерть Билла Штоффа

– Наливай, - согласился Бамбуков, откладывая папку. - Когда я брал интервью у Окуджавы, мы тоже говорили о жизни... О! - закричал он, завидев вошедшего в бар мужчину в темно-полосатом костюме с двумя барышнями. Мартыныч! Знакомься! Это Дамкин и Стрекозов, авторы "Билла Штоффа"! Я у них интервью беру.

– Очень приятно, - полосатый костюм пожал руку Дамкину. - Читал. Рад. И сегодня вечером обязательно перечитаю.

Бамбуков вытащил пачку сигарет и закурил. Дамкин также угостился сигаретой и, выпуская струйки дыма, они немного помолчали.

– Отцы! Ну, а все-таки, как вы пишете? Откуда берете такие веселые сюжеты?

– Что увидим, о том и пишем. Пообщаемся разок, допустим, с Карамелькиным, и готов рассказ...

– Но у вас в рассказах такие великолепные навороты, которых в жизни не бывает!

– Ну, на то это и рассказ. Привираем маленько, конечно.

– А это интервью опишете?

– Зачем? Интервью ты опишешь, а мы напишем рассказ про журналиста Бамбукова, только назовем его как-нибудь иначе. Например, Буковым.

– Лучше Бамбукером. Хорошая фамилия - Бамбукер. Звучная!

– Бамбукер, так Бамбукер.

– Только упомяните, что Бамбукер не столько журналист, сколько прекрасный поэт.

– А ты что, еще и поэт? - удивился Стрекозов.

– Спрашиваешь! - Бамбуков всплеснул руками. - Я стихи с детства пишу. Вот послушайте!

Бамбуков откинулся на спинку стула и нараспев стал читать:

– Ты мой маленький, ласковый котик,
Я влюблен в тебя, как не верти.
Я целую твой маленький ротик
И сосок твоей левой груди...

Через пять минут выяснилось, что Бамбуков читает целую поэму, в которой он и его возлюбленная долго разъезжали на электричках. Закончив, поэт прищелкнул языком и восторженно спросил:

– Ну, правда класс!

– Грамотно, - согласился Дамкин. - А вот у меня тоже есть о любви...

И Дамкин начал читать свое стихотворение:

– Не давайте женщине денег,
Все равно куда-нибудь денет,
Спрячет или растратит.
Дайте ей рубль, и хватит...

"Дамкина кашей не корми, дай стихи почитать", - подумал Стрекозов и, как только Дамкин сделал паузу, начал в свою очередь выплескивать рифмованные строки:

– Маша ночью потолстела,
Утром - стройная опять.
Удивительное дело!
Ставлю ей отметку "пять"!

На том интервью и закончилось. Они долго читали друг другу стихи, а затем разошлись, по словам Бамбукова, довольные встречей.

Через две недели Бамбуков напечатал интервью с Дамкиным и Стрекозовым, в котором все переврал, но они не обиделись, поскольку ничего иного от него и не ожидали.

Еще через неделю литераторы написали обещанный рассказ о журналисте Бамбукере, но Бамбуков тоже не обиделся. Потому что он этот рассказ не читал.

Глава из романа Скупка слонов

Купите ребенку слона,

Иначе ребенок заплачет.

От слона будет тонна дерьма,

Купите лопату в придачу!

Дамкин, Стрекозов "Про толстых"

Было всего лишь шесть часов вечера, а день в редакции столичного еженедельника "Колхозное раздолье" уже начинался вовсю. И уже пришел опухший редактор Равнодушный, кося мутным взглядом на шкаф, где хранилось баночное пиво, успел он проверить, что в помещении должный порядок: на его рабочем столе по-прежнему большим колючим огурцом стоит в горшке кактус, а плакат на стене с обнаженной женщиной все так же рекламирует мужские плавки. В приемной, по краям от обитой черной кожей двери с табличкой сидели две секретарши и стрекотали на электрических машинках, демонстрируя тем самым свою работоспособность. И главное - пришел Торчков, автор нашумевшего фельетона о прорванном водопроводе.

– Где? Где эта статья? - вскричал редактор Равнодушный и быстро подскочил на своих длинных, тощих ножках к Торчкову. - Номер горит синим пламенем!

– Не прогорим. Все схвачено, - вещал Торчков. - Я наслышан, что в столицу приезжает нефтяной принц Абдулла Али Махмуд ибн Хасан и так далее бек. Из зарубежья. Я напишу репортаж. Вы его напечатаете. Читатель его прочитает. Я в конце концов получу деньги...

Торчков рубил фразами с плеча. Так же он и писал. Его туповатые статьи имели правильную социальную направленность, а что еще надо толстому советскому журналу? Торчков мог бы рубить фразами и до заката, но тут в редакцию заглянул или, скажем так, нагрянул еще один фельетонист, не настолько шумный, как Торчков, но тоже мастер пера - журналист Бамбукер.

Был Бамбукер значительно моложе Торчкова, в чем чувствовал верный признак своего превосходства. Он преуспел в жизни рано - рано женился, развелся, обрыдался, подался в журналистику и наряду с собиранием пивных этикеток и фантиков от жевачки, стал пописывать для центральных журналов, а для Равнодушного - в особенности, потому как любил Равнодушный молодое племя.