Смерть, а потом? (ЛП)

Когда триада избавилась от своей оболочки желаний, она пересекает порог дэвачана и становится “дэвачани”. Мы видели, что она находится в спокойном полусонном состоянии перед уходом из земной сферы через “вторую смерть”, что можно определить как “преддэвачаническое состояние бессознательности”. Об этом состоянии иначе говорят как о периоде «беременности», потому что оно предшествует рождению эго в дэвачаническую жизнь. Рассматривая переход из земной сферы как смерть, можно в то же самое время представлять это для дэвачана как рождение. Таким образом, мы находим в “Заметках по дэвачану”:

“Как в обычной земной жизни, так и в дэвачане существует для эго первый трепет психической жизни, достижение возмужалости, постепенное истощение сил, переходящее в полубессознательность, постепенное забвение и летаргию, полное забвение и — не смерть, но рождение: рождение в другую личность и возобновление действия, которое ежедневно, день за днем, порождает новые скопления причин, которые должны быть отработаны в другом периоде дэвачана и в другом физическом рождении новой личности. Какими будут соответствующие жизни в дэвачане и на земле, в каждом случае определяется кармой. И этот тягостный круг рождения за рождением должен быть опять и опять пробегаем, пока существо не достигнет конца седьмого большого круга или не приобретет в промежутке мудрость архата и затем просветление Будды, и таким образом, освободится на круг или два”.

Когда дэвачаническое существо рождается в эту новую сферу, оно выходит из зоны связи с землёй. Воплощенная душа может подняться к нему, но оно не может быть притянуто к нашему миру. Об этом Учитель убедительно сказал:

“От Сукхавати до "территории сомнений" существуют разнообразные духовные состояния, но… как только эго шагнуло за пределы кама-локи и прошло "золотой мост", ведущий к "семи золотым горам", оно более не может общаться с бессознательными медиумами. Никакой «Эрнест» или «Джо» никогда не возвращаются из рупа-локи, не говоря уже о арупа-локе, чтобы поддерживать приятные сношения со смертными”.

В “Заметках по дэвачану”, к тому же, мы читаем:

“Конечно, новое эго, как только оно вновь родилось (в дэвачане), удерживает на некоторое время, пропорционально его земной жизни, полное воспоминание о “своей жизни на Земле”, но оно никогда не может вернуться на Землю из дэвачана без перевоплощения”.

О дэвачани всегда говорят как о бессмертной триаде (атма-буддхи-манас), но при этом всегда следует принимать во внимание, что

“атман — это не индивидуальное свойство какого-либо человека, а божественная суть без тела и формы, невесомая, невидимая и неделимая, которая не существует, но всё же есть, как говорят буддисты о нирване. Он лишь осеняет смертного, входит в него и проникает всё тело, будучи только вездесущими лучами, или светом, сияющим через буддхи, его проводник и прямую эманацию”. (“Ключ к теософии”, стр. 69, 3-я ред.)

Буддхи и манас объединились, этим затемняя атму при формировании дэвачани; изучая семь принципов, мы видели, что манас является двойственным во время земной жизни, теперь же низший манас очищен от всех элементов страсти после пребывания в кама-локе. Этим чистым Лучом он приносит с собой в дэвачан только чистые и достойные события земной жизни, таким образом поддерживая прошлую личность, как отмечено в особенностях дэвачани, и именно в этом продлении “личного эго”, если можно так выразиться, и состоит "иллюзия" дэвачани. Будь манасическое существо свободным от всех иллюзий, оно бы видело все эго, как своих братьев-душ, и, взглянув назад на своё прошлое, признало бы всё разнообразие отношений, которые оно имело с другими во многих жизнях, так же, как актёр вспомнил бы множество ролей, которые он играл с другими актёрами, и думал бы о каждом брате-актёре, как о человеке, а не об исполнителе ролей, игравшем отца, сына, судью, убийцу, хозяина, друга. Более глубокие человеческие отношения препятствовали бы тому, чтобы братья-актёры идентифицировали друг друга по их ролям, и таким образом, совершенные духовные эго, признавая их глубокое единство и полное братство, больше не были бы введены в заблуждение атрибутами земных отношений. Но дэвачани, по крайней мере, на более низких стадиях, всё ещё внутри личных границ его прошлой земной жизни; он заперт в отношения одного воплощения; его рай населён теми, кого он “любил больше всего бессмертной любовью, тем святым чувством, которое одно не умирает”, и такое очищение личного эго является существенной особенностью дэвачани, как было сказано выше.

Снова цитата из “Заметок по дэвачану”: