Смерш и судьба

В постсоветское время стало появляться все больше и больше низкопробных и исторически не выверенных статей, рассказов и фильмов о деятельности военных контрразведчиков в годы Великой Отечественной войны. Появилось так называемое «окно Овертона» — по сути своего рода деформированная политическая концепция, пытающаяся изменить общественное мнение. Получалось, что идеи, которые ранее считались нелепыми и немыслимыми, могут быть принятыми с течением времени.

Так, авторы фильмов «Мы из будущего», «Свои», «Сволочи», «Штрафбат» и другие предъявляют свое личное отношение к войне, не имеющее к реальности никакого отношения. Оценивать прошлую войну и степень участия в ней органов Смерша с позиций сегодняшних дней — антинаучно.

Участник Великой Отечественной войны, мой старший коллега по службе в военной контрразведке генерал-майор в отставке Леонид Георгиевич Иванов, автор книги «Правда о «СМЕРШ», на тему фальсификаций разного толка о деятельности армейских чекистов в годы военного лихолетья писал:

«С негодованием и возмущением просмотрел фильм «Штафбат».

Фильм насыщен предательским духом ельцинских времен, бросает тень на героическую Красную армию, на ее великую Победу.

Как кадровый военный, я прошел войну с ее первого дня, участвовал в обороне трех городов-героев — Одессы, Керчи и Сталинграда. Закончил войну в Берлине, видел, как Кейтель подписал капитуляцию Германии. Наверное, я могу утверждать, что имею лучшее представление о том, как воевали наши войска и каким образом добились победы, чем авторы этого фильма…

Фильмы подобного типа примитивны по сути, вредны по своему воспитательному значению и убоги по содержанию. За каждым кадром видны ослиные уши тех, по чьему заказу и сделан названный фильм».

Л.Г. Иванову, кавалеру девяти боевых орденов, оперуполномоченному Смерш можно и нужно верить. В годы Великой Отечественной войны он участвовал в обезвреживании более, чем тридцати агентов-лазутчиков, агентов-парашютистов и диверсантов.

О героических делах ряда сотрудников Смерша в годы минувшей войны пойдет речь дальше.

«Мы знаем, что подвиг надо сначала посеять и вырастить. Что зреет он медленно, незримо наливаясь силой, чтобы однажды взорваться пламенем, — утверждал писатель Борис Васильев, — сполохи которого еще долго светят грядущим поколениям».

Смысл жизни — в памяти людской, которая подобно «базе данных» должна и обязана сохранить подвиги защитников Отечества. Потомки должны помнить славные дела своих предков. Как говорил поэт Роберт Рождественский:

«Помните! Через века, через года — помните! О тех, кто уже не придет никогда — помните! Детям своим расскажите о них, чтобы запомнили! Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!»

В связи с этим нельзя умолчать об отдельных героических операциях военных контрразведчиков — Особых отделов и Смерша, которые стали легендарными в истории военной контрразведки. Есть смысл привести некоторые примеры, о которых мало кто знает, особенно из нашей молодежи.

КОНОНЕНКО

И февраля 1944 года частями 143-й стрелковой дивизии 47-й армии 1-го Белорусского фронта был освобожден город Сарны Ровенской области — крупный железнодорожный узел под названием «Сарненский крест». Кстати, областной центр Ровно при гитлеровской оккупации являлся столицей Украины. Ее гауляйтер Эрих Кох не согласился размещать свою резиденцию в Киеве — боялся войсковых неожиданностей со стороны РККА.

На КП к командиру соединения полковнику Заикину зашел начальник ОКР Смерш и обратился:

— Митрофан Моисеевич, мне только доложил мой оперативник, что в районе хутора Чудель воины нашли следы изуверской казни…

— Какой?

— Сожгли человека на стальном гамаке.

— ???

— Да-да, на костре, повторил подполковник Смерша.

— Следует обязательно расследовать этот случай, пока мы здесь находимся.

— Я подключил к этому делу капитана Кононенко, наиболее опытного… уверен, он найдет концы…

Через полтора часа сотрудник Смерша уже был на месте, благополучно преодолев с группой автоматчиков реку Случ по замершим торосам льда. После бомбежек и орудийных обстрелов деревянный мост был разбит и частично сгорел. То, что увидел боевой капитан, его потрясло…

На куске сетки-рабицы, подвешенной стальными тросами за толстый сук вековой сосны, лежало обгорелое тело человека. Труп был весь черный, лежал в неестественной позе. Ясно было, что это мужчина. Ноги и руки несчастного стягивали закрутки из колючей проволоки. Под сеткой лежала припорошенная снегом зола от костра, обгоревшие поленья и куски толи — рубероида…

«Кто же мог пойти на такое чудовищное средневековое преступление? — спросил сам себя Кононенко. — Это какое ледяное сердце надо иметь, чтобы придумать такую казнь? Кто это сделал? Все равно найдем!»

При обходе хуторян наши воины выяснили, что два дня назад к леснику Никите Гаманцу наведывалось человек семь вооруженных бандеровцев. Они его застрели, а в хате устроили засаду. А через несколько дней утром, было еще темно, пришел домой его сын партизан Николай Гаманец.