Смех мертвых

Рядом раздавались тяжелое дыхание и скрежет ногтей по металлу. Рука Мартина схватила Кардью за рубашку, но та порвалась, и партийный босс покатился вниз с ужасным криком, закончившимся тяжелым ударом.

Кардью повис на руках, воздух был обжигающе горячим, а снизу его поджаривали пляшущие языки пламени. Он попытался было подтянуться, но не смог. Онемевшие пальцы начинали постепенно разжиматься. И тут он почувствовал, что кто-то тащит его вверх, к безопасности. Последним усилием, при помощи своего спасителя, Кардью удалось вылезти из геенны огненной. Деревянный пол приятно холодил покрытую пузырями ожогов кожу. Над ним склонилась Катрин с мокрыми глазами.

— Фил… Я уж думала, что ты…

Он взял ее руку и слабо усмехнулся.

— Со мной все в порядке, дорогая… А как там Пендер?

Он бросил взгляд в сторону стенной панели с рычагами.

Убийца лежал под ней, уставившись в потолок остекленевшими глазами.

— Он мертв, — прошептала Катрин и замолчала.

Слабое гудение за окном становилось постепенно все громче. Кардью поднял голову и кивнул в сторону окна. Катрин встала и подошла к нему.

— Это лодка, — сказала она, обернувшись к Кардью. — Причаливает… А в ней — полицейские.

— Значит, мы спасены.

Больше он ничего не говорил, потому что Катрин с нежностью припала к его потрескавшимся губам.

Смех мертвых

В тот момент, когда я впервые увидел дом своего дяди на Луун Маунтайн, меня вдруг охватило предчувствие какой-то смутной угрозы. Осторожно ведя автомобиль по заросшей сорняками дороге, я смотрел на стены старого дома с крутыми фронтонами и окнами, в которых виднелись какие-то темные, неясные фигуры. Подъехав, я вышел из машины и огляделся. И впервые услышал этот смех.

Тихий, насмешливый, гулкий, он звучал, словно из подземелья. Мне показалось, что в ушах все еще звучит это злорадное торжество, даже после того, как смех умолк. Меня пробрала нервная дрожь, я быстро огляделся. Вокруг никого не было.

Я уже начал бояться «возвращения к истокам», и, словно в ответ на эти мысли, взгляд мой уперся в старое кладбище, лежащее на склоне севернее дома, точно сад смерти. И если верны старые россказни, то среди тех могил похоронен какой-то старинный ужас.

Мой предок, Йохан Бернар, которого когда-то изгнали из Пруссии за чудовищные преступления, принес свой страшный культ в эти бесплодные холмы. Высохшие старухи в Луун-тауне все еще нашептывали о былых временах, когда ведьмы и колдуны кружились в безумном танце возле черного алтаря, на котором был установлен ужасный идол, с усмешкой взирающий на богохульные сатурналии, что устраивал Йохан Бернар.

Мальчишкой я часто смотрел на изъеденную червями гнилую деревянную плиту, отмечавшую могилу Бернара, и дрожащими руками притрагивался к железным прутьям, торчавшим из сорняков. Старая деревянная надгробная плита…

А теперь ее больше не было! Там, в тридцати футах от меня, зияла черная пасть разрытой могилы. И пока я ошарашенно смотрел на нее, холодный червячок страха зашевелился в груди; мне показалось, как что-то неопределенное и неясное двигается в темноте этой жуткой ямы!

Потом показалась рука. Тонкая рука, точно бледный паук, ухватился за край ямы, а следом за рукой появилось лицо. Боже, что это было за лицо! Седое, сморщенное, коричневое, похожее на череп горгульи, оно поднялось из ямы, и беспощадный кровавый закат брызнул в глаза, холодные и черные, как лед из подземного ледника. Взгляд их ударил по мне, как кувалдой.

Некое существо выползло из могилы, точно ужасный слизень в черном плаще, раздувшемся позади, словно крылья летучей мыши. В моих ушах снова раздался ужасный смех, злорадный, торжествующий — несущий в себе Зло, Зло за пределами человеческого воображения.

Мое горло перехватило от истерических рыданий. А эта тварь направилась прямо ко мне! Я не мог сдвинуться с места. Сверкающие, нечеловеческие глаза, казалось, выпили все силы, я был слаб, как младенец. От одежды твари исходил запах гнили. Ее лицо потянулось к моему.

И затем тварь поцеловала меня! Потрескавшиеся холодные губы дотронулись до моих, а когда я попытался сделать глубокий вдох, чтобы закричать от ужаса, то гнилое дыхание мертвеца смешалось с моим.

Но мгновение все почернело. Я услышал какое-то рычание и рванулся назад, чтобы только оказаться подальше от этих ужасных сверкающих глаз. Но нога зацепилась за камень, валявшийся в траве, и, рухнув на землю, я снова увидел ужасную тварь, нависавшую надо мной.

Странная нерешительность сквозила в каждом ее движении. Она отступила и внезапно отскочила в сторону. Я видел, как она перепрыгнула через разрытую могилу и понеслась среди старых белых надгробий. Я тут же вскочил на ноги и принялся чистить рукой рот, пытаясь стереть тот грязный поцелуй.

Рев стоял в моих ушах, и теперь я понял, что это такое. Вторая машина поднималась по крутой дороге, и именно ее появление спасло меня от ужасной гибели.