Смарагдовое ожерелье

Так вот чем объясняется холодный тон письма — ему не доверяют. Герберт считает, что он, Джошуа Поуп, чьи работы висят в изысканных салонах по всей стране, известный художник, которого сравнивают с величайшими мастерами в истории человечества, расположения которого добиваются знатные господа, — презренный воришка! Какой позор! Пока Джошуа так размышлял, смятение и потрясение, которые он испытал в первые минуты, уступили место рассудительности. С ним обошлись так же несправедливо, как и с Коббом. Он не позволит чернить свое доброе имя и не допустит, чтобы смерть Кобба осталась безнаказанной. Он должен установить истину.

Но вместе с решимостью пришло и понимание того, что он оказался в весьма щекотливом положении. Сабина очень дорожила своим ожерельем. Очевидно, из-за него Кобб приехал в Астли. Джошуа сам был свидетелем того, какой ужас вселила Сабина в Каролину Бентник. Если Сабина из-за ожерелья убила Кобба, то какое же чудовищное наказание она придумает для него, полагая, что это он украл ее драгоценность? Герберт, очарованный своей невестой, возможно, взял на себя роль ее помощника и пригласил Джошуа в Астли, чтобы Сабина могла свершить свое «правосудие».

Герберт провел Джошуа в свой кабинет, где у стен от пола до потолка высились книжные шкафы из красного дерева, уставленные большими тяжелыми фолиантами, и пахло кожей, отсыревшей бумагой и свечным воском. На некоторых полках стояли раритеты, представлявшие научную ценность, — яйцо дронта, череп большой обезьяны. На полу перед камином лежала тигровая шкура. На каминной полке были выстроены в ряд по размеру крокодильи зубы и слоновьи бивни. Герберт сел в кожаное кресло за широким двухтумбовым столом. Сабины нигде не было видно.

— Мистер Бентник, — обратился к нему Джошуа, с унылым видом опускаясь в кресло напротив, — уверяю, мне ничего не известно про исчезновение ожерелья миссис Мерсье. Мне не в чем винить себя, разве только в том — как я сам вам признался, — что мне не удалось передать драгоценность ее горничной перед отъездом. Это было мое единственное упущение — пустяк, как вы сами выразились.

Герберт сидел лицом к Джошуа. Держа локоть на подлокотнике, он ладонью подпирал подбородок. В его настороженном взгляде мерцал огонек недоверия.

— Я поверил вам на слово, когда вы сказали, что ожерелье осталось в вашей комнате. Такого я никак не ожидал.

— Когда я уходил, ожерелье было там. Я абсолютно уверен.

— Вы видели его, когда вернулись в свою комнату, чтобы собрать вещи?

— В общем-то, нет, но ящик стола был заперт, следов взлома я не заметил.

Герберт молча смотрел на него. Джошуа чувствовал, что он взвешивает его слова, будто не знает, как ему дальше быть, и ждет, что подозреваемый сам убедит его либо в своей невиновности, либо в причастности к краже. Джошуа ничего не оставалось, как привести новые доводы в свое оправдание:

— Говоря по чести, сэр, поскольку я впервые слышу о пропаже ожерелья, мне трудно оправдываться, не зная подробностей его исчезновения. Возможно, есть разумное объяснение тому, что произошло. Ожерелье могли положить в другое место.

— Хотелось бы надеяться, Поуп. Но если оно не найдется, я буду вынужден пригласить судью Маннинга. Узнав о случившемся, он, вне сомнения, бросит вас за решетку, поставит на вас клеймо вора и отправит на каторгу.

От такой угрозы Джошуа изменился в лице. У него затряслись колени — не столько от страха, сколько от изумления и негодования. Он стиснул ладони в кулаки и прижал их к ногам, чтобы унять дрожь. Если Герберт заметит, что он взволнован, то еще больше укрепится в своих подозрениях.

— Да, сэр, мне понятно ваше беспокойство. Теперь я вижу, что все улики против меня, — ответил Джошуа, хотя на самом деле ему хотелось крикнуть: «Нет, сэр, это вопиющая несправедливость. Как вам вообще пришло в голову, что я вор?»

Смиренность Джошуа произвела впечатление на Герберта. Недоверчивое выражение сошло с его лица.

— Признаюсь вам, мистер Поуп, хоть вы и последний человек, кто держал в руках это ожерелье, я сомневаюсь в вашей виновности, о чем не преминул уведомить миссис Мерсье. Но она, должен сказать, настроена к вам менее дружелюбно. Вам повезло, что судья Маннинг сейчас в отъезде. По словам его дочери Лиззи, его возвращения следует ожидать не раньше, чем через две недели. Как бы то ни было, я дам вам шанс восстановить свою честь. Поручаю вам найти пропажу.

Джошуа не знал, как реагировать. Герберт, очевидно, считал, что только что продемонстрировал великодушие и милосердие, и ожидал от него выражений благодарности, но поскольку Джошуа знал, что не крал этого проклятого ожерелья, то и не испытывал ни малейшей признательности за то, что ему велели отыскать эту драгоценность. Он — знаменитый художник, возмущенно думал Джошуа, а не презренный воришка. И не должен молчать, когда его походя обвиняют бог знает в чем.