Слышишь, Кричит сова !

Но я продолжал: - Мы бедные странствующие бенедиктинцы. Пока ты спал, мы решили оставить бродячую жизнь и поселиться в монастыре. Если ты примешь нас, то не пожалеешь. Мой спутник, брат Циг, величайший алхимик, получивший знание от самого Гусениуса Гейдельбергского. Я тоже его ученик. Если ты дашь нам кров и место для работы, ты получишь столько аурума, сколько захочешь.

В продолжение всей этой телепатемы Бонифаций сидел, разинув рот. Наконец, он бессвязно забормотал:- Братья, мой монастырь... Братья ждут вас! О, аурум!..

В общем, он был в трансе, и в голове его творилось нечто невообразимое. К счастью, вскоре карета подъехала к воротам в стене, окружавшей несколько строений с остроконечными крышами, которые в лунном свете были видны издалека. В маленькое окошко выглянул человек и, узнав нашего попутчика, поспешно отворил ворота.

Когда мы вышли из кареты, я послал Бонифацию телепатему: "Пусть нам отведут место для ночлега. Вели прислать одежду. Будем спать. Дела завтра".

Он засуетился, и через несколько минут человек со связкой бренчащих предметов отвел нас в небольшое помещение с каменными стенами и сводами. Он же, спустя некоторое времт, принес нам тяжелые одеяния, похожие на те, что были на Бонифации и на нем самом.

Тут мне пришла новая мысль. Я посоветовался с Цигом. Он одобрил. Тогда я велел нашему сопровождающему: "Сядь".

Система Геда-Борса, запрещенная Восьмым законом психоохраны, как известно, дает возможность установить особый контакт мозга с мозгом, и либо передать другому всю информацию, содержащуюся в мозгу индуктора, либо переписать с мозга перципиента его информацию в свой.

Боже! (я все чаще пользуюсь местной терминологией) Какой же мусор был в голове этого человека! Но мы получили все, что нам было нужно: язык, представление о мироощущении и мировоззрении наших новых современников, весь комплекс житейских правил. Короче, мы узнали все, что он знал сам.

Разбудив ключаря (я вынужден воздержаться от объяснения термилов - это заняло бы слишком много времени. Если мы не вернемся, Большой Анализатор Академии без особого труд.а расшифрует все). Итак, разбудив ключаря, мы отпустили его, велев принести бритву. Теперь мы знали, что такое "тонзура", что такое "бриться". Мы даже довольно уверенно - информацию получили и двигательные центры - выскоблили друг другу макушки. Так мы превратились в фра Цига и фра Рете. Теперь, когда мы решили почти все вопросы, мучившие нас сразу после катастрофы, дальнейшее нарушение законов психоохраны было бы неэтичным. Я снова затормозил телепатические центры у нас обоих и усилием воли установил у себя психоограничение гипноза. Мы улеглись на узкие твердые ложа и уснули.

Вышло все так, как мы и предполагали. Разбудить нас не решились, но, как только мы проснулись, патер Бонифаций буквально влетел в нашу келью. На лице его были написаны одновременно недоверие, жадность, страх - целая гамма вполне отвратительных чувств, которые и без телепатии показывали, какого рода мысли вертятся у него в голове.

Подробности разговора я опускаю. Мы подтвердили патеру наше намерение остаться, а также обещание насчет аурума.

В лаборатории, оказавшейся темным, закопченным помещением, установленным сосудами из прозрачного хрупкого материала, мы нашли различные примитивные орудия, назначение которых нам было понятно благодаря Геду и Борсу.

Цигу пришлось поднатужиться и вспомнить кое-что из курса кристаллической перестройки первичных металлов.

И через час он протянул патеру Бонифацию кусок аурума величиной с кулак.

-По-моему, Циг перестарался, потому что патера чуть не хватил удар. Я тут же тихонько посоветовал Цигу поумерить пыл, не то мы рискуем обесценить этот странный эквивалент.

Придя в себя, Бонифаций, перекрестившись, схватил слиток и, пряча его под полой, умчался с невероятной при его тучности скоростью.

Вечером мы обсудили наши первые шаги и решили, что посылка сигнала становится возможной. Оставалось решить, какой избрать носитель. Циг сказал: - Я думаю, что тебе как психопластику нужно определить свойства, которые позволили бы носителю пройти сквозь века и донести сигнал до Совета.

- Я с самого начала думал об этом,- признался я. - Вариантов много. Например, ввести информацию в наследственную память какого-либо человека.

- Это исключено. Мы не можем быть уверены, что цепочка не прервется через год, десятилетие или век.

- Верно. Поэтому я пришел в конце концов к выводу, что сигнал нужно поместить в предмет, который должен обладать по меньшей мере тремя свойствами.

- Какими же?

- Первое - неуничтожимость. Ясно почему.

- Ясно. И выполнимо.

- Второе: он должен представлять собой ценность, которая будет храниться людьми, хотя бы как дорогой предмет.

- Как аурум.

- Как аурум. С одним отличием. Как мы знаем, аурум постоянно переходит из рук в руки. Он может быть разрублен, расплющен, переплавлен. Наш предмет должен сохранять свою ценность только в целом, первоначальном виде. Больше того, он должен походить на нечто существующее в довольно большом количестве. И круг его возможных владельцев должен быть ограничен.