Служу Советскому Союзу-4

Рядом с ним сидела блондинка лет тридцати в красноватой блузке с блестками и синей юбке в сборочку. Блондинка была такая лохматая, словно сквозь неё полчаса пропускали ток. Она медленно перевела взгляд с экрана телевизора, на котором показывали фильм «Мистер Икс» на нас. После этого она снова уставилась в голубой экран. В её глазах было не больше осмысленности, чем в глазах кильки в томатном соусе.

Как раз в это время Георг Отс начал исполнение своей известной арии «Мистера Икс»:

– Снова туда, где море огней. Снова туда с тоскою своей…

Ещё двое подозрительных личностей сидели на стульях у накрытого стола. На столе была нехитрая закуска из огурцов, помидоров, открытых банок с консервами, картошки в мундире. Также стояли бутылки с водкой и пивом. Похоже, что встречу Нового года начали задолго до боя курантов.

В комнате висели грязно-желтые шторы, со стены пялился буро-малиновый ковер. Свет лампы под пыльным абажуром изо всех сил старался пробиться сквозь клубы сигаретного дыма. Да, получалось плоховато, но всё равно получалось.

На полу у дивана я заметил тощего одноглазого кота. Его шерсть была разного цвета. Да-да, разного, начиная от природного серо-перепелесого и заканчивая зелеными и фиолетовыми пятнами. Кто-то решил подбавить животинке радостных моментов жизни. Кот взглянул на меня оставшимся глазом, после фыркнул и спрятался под диван. Только кончик хвоста остался торчать.

– Добрый день, многоуважаемые! С наступающим вас Новым годом, – поднял руку Зинчуков. – Веселенькая у вас квартирка.

– Гавари, чиго пришэл? – с характерным акцентом бросил сидящий на диване Гога Рябой.

– Хотел затариться у вас хорошим настроением и боевым духом! Мы же по адресу?

– Дэньги?

– Нам на двоих нужно, поэтому…

– Дэньги! – более требовательно произнес хозяин квартиры.

Зинчуков вздохнул, как будто сожалея о несовершенстве этого мира, а потом прошел к дивану и без стеснения плюхнулся на него.

– Кто-то мне говорил, что грузины очень гостеприимный народ. А ты мне ни стакана не предложил, ни на поздравление не ответил. Заставляешь думать, что обманывают те, кто говорил о грузинском гостеприимстве.

– Балтаишь слишкам многа! Давай дэньги, бэри тавар и вали! – рябое лицо начало краснеть.

– Ладно-ладно, не кипятись, а кто крышечка может сорваться, – поднял руки Зинчуков. – На самом деле я хотел не только товар взять. Мне интересно – под кем ходишь Рябой?

– Что? – лицо Гоги ещё больше покраснело.

Я заметил, что двое сидящих подтянули к себе лежащие на столе ножи. Патлатый, что остался позади, тоже доверия не внушал, поэтому я сделал шаг вперёд и чуть в сторону, чтобы не подставлять спину под удар.

– Кто тебе защиту даёт, Гога? – чуть ли не по слогам проговорил Зинчуков.

– Мэнт? У мэня с мэнтами всё на мази! – прорычал Гога.

– Нет, не из доблестной милиции, – покачал головой Артём Григорьевич. – Я оттуда, где вашего брата очень не любят. По сравнению с милицией, мы как тигры против кроликов.

– А нэ баишься, тыгр, что тэбэ все бэлые палоски красным закрасят? – Гога стрельнул глазами в сторону сидящих.

– Нет, не боюсь. Мы же с миром пришли, Гога. Хочу с миром и уйти. Тебе денег за это нужно? Я дам денег. Даже трогать вас не будем…

– Чего ты чешешь, фраерок? – сипло проговорил один из сидевших за столом. – Ты нас за сук принял? Чтобы мы корешей сдавали?

– Друзья, не будем нагнетать обстановку. Всё-таки Новый год на носу. Мы пришли сюда с хорошим настроением, не надо нам его портить. Да и вам его портить не с руки. Мы просто спросим, послушаем и уйдём. Неужели вы думаете, что тот, за кого вы мазу тащите, будет за вас также ответ держать? Он совсем недавно своему подельнику из обреза мозги по салону самолета разбрызгал, а вы говорите.

– Ты пакупать ничэго не будишь? Тагда иди, дарагой. Па харошему, как ты хочишь, иди. Мы дажэ тэбя рэзать нэ будим. Новый год же… – проговорил Гога, с лица которого понемногу начала уходить краска.

Да, судя по его лицу, он понял, что мы непростые люди. Слишком уж мы уверенно держимся, слишком спокойно задаем неприятные для слуха вопросы. И реакции у нас очень спокойные. А ведь он видел, что мы заметили, как сидящие взяли ножи. Наша реакция выбивалась у него из его понимания. Гога каким-то звериным чутьем чувствовал, что трогать нас пока не нужно. Возможно, он принял нас за гэбэшников или за кого покруче. Пытался съехать на разговоре…

– Нет, Гога, если уж мы пришли, то уйдем только после того, как ответишь на поставленный вопрос. И знаешь что… мы уже начинаем терять терпение. А когда терпение теряется, то появляется злость. Не надо нас злить, Гога, ведь всё же можно решить миром. Что тебе с того Вишневского?

Блондинка на диване вздрогнула, как будто Рябой ткнул ей иголкой под пятую точку. Она посмотрела на Зинчукова уже более осмысленным взглядом.

Что же, это хороший знак. Если бы не это, то каменные морды сидящих людей могли бы и обмануть, а так... Если блондинка знает Вишневского, то и другие с ним точно знакомы.

– Кито это? – Рябой сделал вид, что не заметил подергивания подруги. – Нэ знаю такого. Иди дамой, а? Па харошему прашу…