Слуга его соплейшества

— Это ради Дениса, — огрызнулась она. Ну конечно же. Какая дама не откажется пообщаться, — Он должен быть лучшим! И вообще, почему я должна перед тобой…

Эта вечная история про слуг и господ. Что в жизни, что в игре одни решают, что могут устанавливать для других правила. И очень удивляются, когда им дают окорот. Я давно не пытался исправить этот мир. Но если мир наступает мне на хвост, то получает сдачу. Чужаки, заказчики, начальство могут как угодно играть господ, пока не перейдут черту, которую даже не видят.

— В какой-то момент вы поняли, что победы не видать. Но можно пройти по медицинско-педагогической программе, если Денис покажет лучшие результаты совместимости и концентрации. Вы хотели украсть его славу, как паладин забирает мою.

— Хватит, — отрезала Екатерина, — Отдай чашу.

На мгновение меня пронзило ощущение дикого сюра. Мне приказывал Светозарчик, которым управлял Денис, которым управляла Екатерина. Рекурсия, блин.

— Или что? — легко поинтересовался я.

— Ты же понимаешь, что я могу тебе приказать? — промурлыкала она. Светозарчик больше не дёргался зря. На какой-то момент она взяла над ним полную власть.

И действительно, могла приказать, но не приказывала. Почему?

— Но все ваши педагогические эксперименты вы делали в тайне от вашего отца, — продолжал я речь обвинителя в лучших традициях жанра, — Он бы не одобрил таких издевательств над внуком. И прогнать меня без повода не дал. Дураки часто становятся миллионерами, но дураки их не удерживают. И вы решили дать мне вымахаться. Чтобы я загнал сам себя.

— Ну наконец-то, — усмехнулся паладин и перевёл взгляд на меня, — Читал о режиме Марионетка?

При разнице в уровнях больше пяти тысяч процентов возможно прямое… Я не упел додумать.

— И да, не это ищешь? В его руках красовался мой пропуск на свободу. Ну конечно же. Какая женщина не обшарит все заначки.

А ещё через миг меня скрутила непреклонная сила. Я стал простой камерой, прикрученной к собственному телу. Запертой в футляре с прорезями куклой. И оттуда, изнутри и со стороны, я видел, как шагаю к торжествующему Светозарчику.

— Ближе, — прошипел, нервно оглядываясь. Не здесь!

И двинулся в храм, а я за ним, как деревянная зачарованная собачка.

Мы стояли в холле, за пару дверей от алтаря.

— Давай, давай! — торопила Екатерина. Этот миг торжества она не хотела ни с кем разделить.

Я деревянно шагнул вперёд, вытягивая чашу из инвентаря. Ещё шаг. Кто живёт по законам другим… Второй. И рождены были одни править другими…

Пальцы паладина почти коснулись молочно-белого сосуда, когда мягкий голос прокатился под светлыми сводами.

— Нет!

Я бухнулся на колено. Рука Светозарчика схватила пустоту.

— Что за! — прошипел(а) герой, тоже сгибая колено.

Верующим в свет полагается склоняться в присутствии их Богини.

Она стояла у входа в алтарную, в этот раз обычного роста, без живого света вокруг. Женщина. Красавица. Богиня.

— Вижу, ты выполнил нужное, герой, — мягко произнесла она, и мои оковы пали. Я встал и сделал мимо паладина шаг, протянув перед собой Чашу.

— Нет! Он — мой слуга! — взвизнуло за спиной.

— Вы оба — МОИ слуги, — отозвалась Богиня.

Попал я в оборот…

— Неправильно! Я буду жаловаться! Это несправедливо! — продолжил на Светозарчик свою голову. Женский язык до добра не доведёт.

— Ты хочешь справедливости? — обманчиво мягко спросила Богиня, и я снова почувствовал себя лопоухим дураком, — Чего ты хочешь?

Вопрос был без подвоха, и отвечать надо было прямо.

— Успехов для Моего сына! — ответила она практически честно, всё выдав своим словом.

— А ты, Алексей? — мягко обратилась ко мне Богиня, и я снова оказался в шестом классе перед молодой красавицей-учительницей, неспособный извлечь корень из четырёх.

— Освободить пацана и спутать её планы, — не подумав, брякнул я.

Богиня улыбнулась.

Решение принято. Нет, Екатерине явно не стоило начинать склоку, не имея блата за спиной.

Я упал на колени от бьющей через меня силы и света. Цифры, буквы сыпались бесконечной рекой. Двадцатый уровень. Сороковой. Семидесятый! И будто через пелену я видел, как уменьшается уровень Светозарчика и замирает на десятке.

— Это нечестно! Это не по правилам, — прорыдал он женским голосом, которому давно никто не перечил.

— Здесь я устанавливаю правила, — мягко отозвалась сияющая дама, — Хныг, проследи за своим питомцем, будь добр.

— Сию минуту, богиня, — отозвался я, отключая в настройках все свои глупые ограничения и отсекая постороннее влияние. Светозарчик затих и упал набок.