Неожиданно вторая рука Ярослава скользнула на мою грудь, прикрытую тонкой тканью кружевного бюстика, ещё мгновение назад спрятанного под большим банным полотенцем. Пальцы описали круг вокруг сжавшихся сосков, дразня и поглаживая.
Я попробовала отстраниться, отодвинуться от смелой ласки, понимая, что мы находимся на грани. Переступать её или нет — я ещё не решила. Мне нравился Ярослав. Я не видела физических препятствий к тому, чтобы заняться с ним любовью, но моральные аспекты пока не давали сделать этот шаг в бездну. То, что мне понравится, я не сомневалась. Чувствовала, как тело предаёт меня, реагируя и отвечая даже на примитивные ласки - кончиками пальцев, слегка касаясь, мужчина вёл от груди вниз по средней линии живота, отчего мышцы непроизвольно сокращались, втягивая и без того плоский живот и дрожа под его руками.
— Ты очень соблазнительна, Наденька, — оторвавшись от зацелованных, горячих губ, произнёс он. — Моё предложение: не идти на завтрак, а продолжить то, что начали. Мне хватит и десерта, — Ярослав потёрся возбуждённым естеством о мою попу. Наши желания совпадали, но…
— Оставим десерт на более подходящее время, — с трудом собирая поплывшие от сексуального желания мозги, я смогла отстраниться и сделать шаг в сторону. Сердце билось в ускоренном темпе, внизу живота всё скручивалось от желания и в трусиках уже было мокро. Я выставила руку вперёд, упираясь в грудь сделавшего шаг мне навстречу мужчину, потерявшего ускользнувшую добычу.
— Я не настаиваю, — он эротично улыбнулся и медленно заскользил взглядом по моему лицу, останавливаясь на губах, которые я нервно облизнула раз… и снова, не в силах остановиться. — Предлагаю разнообразить вынужденный брак и сделать его приятным для нас двоих. Ты же хочешь меня. Твоё тело кричит об этом, — его слова смутили. Неужели по мне так видно, что он физически меня привлекает? Отрицать было глупо. Мне не восемнадцать лет, когда гормоны бушуют и телу хочется секса, а правила морали, вбитые с подросткового возраста родителями, вступают с этим желанием в конфликт.
— Мне нужно время, Ярослав. Я не говорю «нет», — наконец-то придя в себя, улыбнулась ему и, наклонившись, подняла упавшее полотенце.
+++
Время завтрака в отеле уже прошло. Мы появились в ресторане, когда в нём практически не осталось гостей. За одним столиком сидела компания из четырёх парней, и ещё за одним — пожилая пара с внуком. Еда была обычной: омлет с овощами и грудкой индейки, фрукты, к чаю или кофе предлагалось какое-то сладкое или мороженое. Захотелось побаловать себя холодным лакомством.
Ели мы неспешно, перекидываясь ничего не значащими фразами. Об утреннем инциденте не заговаривали — неуместно.
Впечатления и внутренние переживания от случившегося начали стираться, но на периферии сознания маячила одна неприятная мысль — опять мне предлагают отношения, основанные только на дружеском сексе. Закономерно вставал вопрос: а надо ли оно мне? Не случится ли такого, что наступит момент и мне этого дружеского секса будет катастрофически мало? Мысли сбивались и крутились по кругу. В какой-то момент сердце внутри сжалось от понимания, что я не привлекаю мужчин, как объект для любви и построения отношений, завязанных на этом чувстве, воспеваемом поэтами с давних времён. Перед внутренним взором встал Грэг, который трансформировался в Ярослава. И каждый покачал головой и сказал: «Какие чувства, Наденька? Только секс — дружеский секс для здоровья». Мысли уводили всё дальше в страну грусти и разочарования.
Мороженое вдруг показалось горьким и где-то в горле неприятно засаднило. Не в чём не повинная креманка была резко отодвинута, кофе допит одним махом, даже сливки не долила — пусть будет горько не в душе, а во рту.
Прикосновение руки Ярослава к моему лицу было из разряда удара током. Меня подбросило на стуле, и я вернулась из своих мыслей на бренную землю.
— Ты чего дёргаешься? — спросил он удивлённо. — У тебя мороженое вот здесь, — он провёл подушечкой указательного пальца по уголку рта, вытирая каплю и, как ребёнок, слизал её со своей руки. — Сладкая, — прозвучало слово с двойным смыслом, и та самая улыбка тронула красивый мужской рот, а глаза посмотрели пристально, обещая рай на земле. Почему-то это вызывало у меня обратную реакцию: я не любовалась великолепным образцом супер-самца, оказавшегося по воле судьбы моим мужем, хоть и фиктивным, а возникло желание стереть улыбку с его лица и уничтожить этих пляшущих бесенят на дне серых глаз. Что-то сделать, чтобы не запоминать его привлекательный образ. Смазать, словно он — акварельный рисунок, на который плеснули слишком много воды.