Случайностей не бывает

– Скоро, – пробормотала Азалия, вглядываясь в темноту. – А что это у тебя? – Она заметила контроллер, который Порфирий Гордеевич не выпускал из рук.

– А это, Азочка, мой состав.

Он вздохнул.

– Всё, что осталось.

Обер-кондуктор покрутил в руках контроллер с таким видом, будто собирался его выкинуть.

– Думаешь, отрастёт? – с сомнением в голосе спросила Азалия.

– Отрасти-то отрастёт. Но, – эльф ещё раз тяжело вздохнул, – не скоро. Тут на годы вопрос, если даже ни одного колеса не осталось.

– Барин, да мы пока в деревеньке нашей поживём, – подключился Фрол, глаза которого подозрительно блестели. – Уж сколько лет дома не были. А там, брат Пахом писал, три избы новые поставили. Детишек народилось, вы их и не видели ни разу. А это ж ваши детишки-то.

– Как ваши, если он там не был? – не поняла Яна.

– Ну, крепостные, – объяснил Фрол, – принадлежат они барину.

– Как крепостные? – ещё больше не поняла Яна. – Отменили же…

– А мы решили не отменять, – отмахнулся от неё Фрол, и смахнул слезу. – Скучают там все по вам, барин, зовут приехать в каждом письме.

– Эх, Фролушка, – Порфирий Гордеевич провёл пальцем по дуге контроллера от слова «Тормоз» до слова «Ход», – если мы с тобой лет на двадцать на печь завалимся, не знаю, сможем ли потом наши старые растолстевшие зады от неё оторвать. Привыкнем по утрам ватрушки есть, да по вечерам чаи гонять с вареньем. А лет не меньше двадцати понадобиться. Этак, знаешь, сколько детишек ещё народится.

– Бобчик, поднажми, – прикрикнула чёртова мама. – Дай-ка, – протянула она руку к Порфирию Гордеевичу.

Тот, с заметными колебаниями, но положил ей в ладонь семечко будущего поезда-призрака. Азалия повертела железяку в руках.

– А ежели с колёсами прорастать будет?

– С колёсами через год на линию выйдем. Вышли бы… Эх…

– А тебе колёса особые нужны какие?

– Да нет, – пожал плечами эльф, – любые железнодорожные. Тут главное, чтобы контакт с рельсами был, а через них – со всем метрополитеном. И один который, и два, и так далее.

– Хм. А если так?

Чёртова мама с железным звяканьем приложила контроллер к какой-то детали своей дрезины.

– Азочка!

Порфирий Гордеевич заметно даже в полутьме тоннеля побледнел, руки его задрожали.

– Азочка! Ты понимаешь ли, что предлагаешь? Азочка, это же очень серьёзно. Это же… Ты понимаешь, что это же почти навсегда?

Чёртова мама смотрела в сторону, подкидывая на руке контроллер, словно взвешивая серьёзность своего предложения.

– Навсегда, Порфирчик, ничего не бывает. Мог бы уже понять, давно причём. А вот надолго – это да, это я спорить не стану.

– Азочка, я буду бесконечно счастлив, – слеза впиталась в ус обер-кондуктора, – но вот это всё, твоя фирма, перевозки, контракты, – он показал на дрезину и сыновей, – это же придётся оставить.

– Ну ежели душой не кривить, – чёртова мама поправила сбившийся на один рог платочек, – давно я хотела дело старшему моему передать, Роберту. Я же сама заказов не беру почти, так, нянчусь с младшеньким, с Верджилом. Да только ему нянька уже пару сотен лет не нужна. Скорее, это уже он за мной, за старой, присматривает.

– Да какая же ты старая! – бросился горячо протестовать Порфирий Гордеевич.

– Помолчи! Так что дрезина эта для предприятия нашего и не нужна. Невелика будет потеря. А мне, может, давно чего попросторней хотелось. И со стенами. И с крышей. У тебя, помнится, в штабном вагоне ковры были хоросанские… И серебро…

Взгляд чертовки как-то затуманился.

– Из Тебриза ковры, – автоматически поправил её Порфирий Гордеевич, – лучше гораздо. С хоросанскими не сравнить.

– Барин! – Фрол выглядел совершенно растерянным. – Да что ж это, барин? Я же вас почти назад в деревню уговорил, а теперь что?

– А теперь, Фрол, мы выйдем на линию не позже декабря. И ты присмотри, чтобы в головном вагоне этого, ну ты понимаешь, г-хм, этого всего не было. И напротив, чтобы это…

Он вопросительно посмотрел на Азалию и показал руками что-то округлое.

– Туалетный столик, – подсказала она.

– Да, вот это чтобы это было.

– Но если ты, Порфочка, намекаешь на свой ледник с шампанским под вагоном, то я как раз ничего не имеют против.

Чертовка улыбнулась и два раза медленно хлопнула ресницами.

– Э-э-э, да-да, и шампанского побольше, Фролушка, – скорректировал распоряжение эльф.

– Я вот сейчас не поняла, у вас что, свадьба намечается? – Яна даже забыла о том, что они подъезжают к Тропарево, где их вряд ли встретят с оркестром. Разве что похоронным маршем.

– Ну прямо сейчас не до того нам будет, а вот когда состав отрастёт, обустроимся, можно и гостей позвать, будет чем, так сказать, похвастаться.

Порфирий Гордеевич подкрутил усы.

Азалия скромно опустила глаза и сделала замысловатое движение рогами.

Порфирий Гордеевич положил свою руку на её, державшую рукоятку управления поездом-призраком. Вместе они воткнули эту железяку в щель между частями дрезины. Яна и Артём услышали щелчок, какой бывает, когда какая-то деталь встаёт на своё, специально изготовленное и точно подогнанное по размеру место. И фиксируется так, что уже не вытащить.