Случайностей не бывает

– Да нет, ну как он может быть тем самым? – рассуждал вслух Джозеф, – это же поезд-призрак? Призрак, – согласился он сам с собой. – Олгой его даже заметить не должен. Мы же его насквозь проедем, он даже не чихнёт. Ну, максимум, чихнёт. А как он есть-то нас может? – не найдя ответа внутри себя чёрт обратился к окружающим.

– Г-хм, – кашлянул обер-кондуктор. – Ну, да.

– Не может он нас есть. Да? – спросил Джо конкретно у него.

– Г-хм. Ну, это как посмотреть…

– В смысле? – не понял Джо. – Мы же в призраке.

– Да. В призраке – Эльф шевельнул ушами. И добавил после паузы: – Вот и он тоже.

– Он тоже в призраке? – совсем запуталась Яна.

А Джо, судя по лицу, удивился, а потом удивился ещё больше.

– Нет, он не в призраке, – прошептал чёрт. – Он сам призрак. Да? – Он посмотрел на кондуктора.

– Да, – вздохнул тот и как-то совсем понурился. – По крайней мере, других объяснений у меня, ребятушки, нет.

– Подождите-подождите, – вмешался Артём. – Если я правильно понял, наш поезд жрёт гигантский тире червяк тире мутант тире призрак. Он случайно, хи-хи, не ядовитый? – пошутил Артём.

– Есть немного, – кивнул Порфирий Гордеевич. – Олгой-Хорхой может впрыскивать яд. Не сильный. Это у него с тех пор, когда он маленький был. А сейчас редко остаётся что-то, куда можно яд впрыснуть.

– Ага, ну, значит, это гигантский ядовитый червяк мутант призрак. Наш поезд отравлен. Но не сильно. Слушайте, такого даже в мультиках не показывают. Ха-ха.

Рассмеялся Артём ненатурально.

– Порфирий Гордеевич, объясни нормально, что происходит. Ну, в самом деле, какой ещё призрак Олгой-Хорхоя? Откуда ему взяться? – довольно жалобно попросил Джо.

– Г-хм. Ну, про то, как он в тридцать пять году в Москве оказался, вы всё знаете?

Джо кивнул, Артём пожал плечами, Яна помотала головой.

Обер-кондуктор коротко рассказал, как строили тутошнее метро.

– Ну и вот, и гонялись за ним тогда так, что вся Москва тряслась. Чтоб не пропадало, потом, например, кольцевую линию построили. Точнее, рельсы по его следу проложили. Когда поймали, долго рядились наши с вашими, – эльф показал на себя и на Артёма с Яной, – кого в этом безобразии виноватить. С одной стороны, наши виноваты, от них Олгой в Москву сбежал. С другой, не начни в него НКВДэшники палить из наганов, ничего бы и не было, забрали бы по-тихому назад. С третьей стороны, Метрострой пятилетний план за день выполнил. И наши выкатили вашим счёт за проходческие работы. С самим Сталиным спорили! – важно поднял указательный палец обер-кондуктор. – Иосиф Виссарионович, само собой, сколько-то человек расстрелял. Ну, это он завсегда так делал, когда нервничал. Платить за прокладку тоннелей отказался, и пригрозил, что лет через пять Тут сплошные колхозы его имени будут. Тогда наши выдали ему виноватых, чтоб отстал. Самолюбие его потешить. Дюжину зомбаков. Долго их расстреливали. – Порфирий Гордеевич вздохнул. – И не в том дело, что в Москве патроны начали кончаться. А в том, что почти половина московского НКВД с ума сошла. И решила, что нас, нечисти, бояться стоит больше, чем самого Сталина. Тогда он уже по-настоящему испугался. И заключили наши с вашими договор о нулевом варианте. Не понимаете? – Порфирий Гордеевич обозрел поднятые брови Яны и Артёма, и нахмуренные Джозефа. – Ну, по-простому, это никто никому не должен. И впредь друг друга мы не замечаем. Мы живём сами по себе, и людям на глаза не попадаемся, а они строят свой социализм без пережитков и предрассудков в нашем лице. Они у нас бабок-ёжек в колхозы не сгоняют, а мы им не портим марксистко-ленинскую идеологию самим фактом своего существования.

– А червяк? – вернул Артём Порфирия Гордеевича к теме доклада.

– Ну, а что червяк? Решили тогда Олгой-Хорхоя из Москвы вывести назад, в Каракумы, или где там его напрокат взяли, я уж не помню.

– Ну, да, и вывезли его. На драконах, – подтвердил Джо. – Я же сам видел, как они летели.

– Ну, так и я видел. – Эльф сморщился, как будто зуб заболел. – Выходит, не донесли.

– Как это?!

– А вот так это! Тогда разное болтали. Ну, да, мало ли какие слухи ходят-бродят. А, выходит, правду говорили…

Эльф замолчал.

– Да говори уже, Гордеич, не томи! – взмолился чёрт.