Случайная девушка по вызову

Она молча послушалась, напрягая мышцы ног. В комнате было тепло, но прохлада воздуха, овеявшего внутренние стенки ее лона, заставила Лиззи вздрогнуть. Джон встал между ее бедрами и сунул ладони под ее ягодицы, лаская полосы, нарисованные розгой. Она снова вздрогнула, и он вопросительно взглянул ей в глаза. Неужели ей так больно?

Вместо ответа она стала извиваться, выпячивая промежность, открываясь еще больше, приглашая и ободряя, потираясь попкой о его ладонь и пальцы.

Джон раздвинул волосы свободной рукой, прижался к ее «киске». Язык нырнул в пространство между губ и лизнул клитор.

Лиззи застонала, потрясенная тем, что сразу очутилась на грани оргазма. Пока она говорила с ним, желание таилось где-то в глубине. Но одно прикосновение языка – и она снова закричала.

– Мммм… – промурлыкал он, и вибрация заставила ее поджать пальцы ног. Лиззи приподнялась на пятках и вжалась в его лицо, ахая с каждым прикосновением языка по ее пульсирующему клитору. Потом в беспамятстве вцепилась ему в волосы, зарывшись пальцами во влажное золото его локонов. Возможно, ему было больнее, чем ей от прикосновения его пальцев к ее попке, но трудно было остановить себя, когда ее одолевали столь острые ощущения.

Он продолжал работать языком, обводя ее клитор, облизывая складки губ, приостанавливаясь, чтобы их пососать, и даже игриво толкнул носом треугольник волос, прежде чем глубоко ввести язык в ее вход. Но снова и снова возвращался к клитору, дул на него, тыкался кончиком языка и, безжалостно сжав губами, сильно сосал.

– Черт… О, черт! – кричала Лиззи, кончив так сильно, что голова шла кругом от восхитительного удовольствия, пульсировавшего под неустанным языком Джона. Он застонал в ее «киску», пока она раскачивалась и поддавала попкой матрац, и терлась о его лицо, смутно сознавая, что продолжает дергать его за волосы и пинает ногами руки и плечи.

Но было невозможно не причинить ему боли, когда волны наслаждения накрывали ее с головой нескончаемые, как море.

– О… пожалуйста… достаточно… – простонала она, когда он вновь стал атаковать ее клитор. – О, Джон… Джон… Джон… мне нужна всего минута. Ты чертовски хорош… и сводишь меня с ума.

– В самом деле? – пробормотал он, и его мягкий смех ласкал ее плоть. Она снова перевалила через вершину и обмякла, смятая наслаждением, больше не имея сил держаться за него, но плыла… плыла… плыла…

В конце концов, она вернулась на землю, как в замедленной съемке. Улыбнулась, когда Джон нежно целовал ее живот и внутреннюю сторону каждого бедра, прежде чем сесть.

– Все еще в здравом уме? – прошептал он, наклонившись к ней. Она жадно вздохнула запах его одеколона.

– Почти.

Ей показалось, что собственный голос звучит странно, словно со стороны. Джон лишил ее сил, подарив мощнейшее наслаждение.

Открыв глаза, она любовалась его прекрасным лицом, беспорядочной гривой и потрясающим обнаженным телом, по-прежнему полным неудовлетворенного желания.

– Как по-твоему, можешь еще разок расставить ноги и впустить старика для быстрого перепиха? – При этом он весь лучился, именно лучился. Она так и не поняла, дело в его глазах, губах или всем существе, но эффект был поразительным.

– Ну… если такие старики начнут выстраиваться в очередь, чтобы меня отодрать, возможно, я и смогла бы. Но поскольку я вижу одного тебя, великолепного жеребца в расцвете сил, придется довольствоваться хотя бы этим.

Она широко развела бедра. Попка все еще болела, но далеко не так сильно, как вначале. Скоро она станет едва заметной, благодаря бальзаму и, возможно, целительной силе оргазмов.

– Только разбуди меня, когда кончишь, хорошо?

– Наглая кобылица!

Он слегка сжал ее грудь, скорее дружески, чем страстно, и полез под подушку, где всегда хранился запас резинок. Похоже, у Джона была привычка постоянно его обновлять.

Раскинувшись, как одалиска, и разведя руки в стороны, она наблюдала, как он надевает презерватив. Даже это он делал изящными, точными движениями. Но было в этом действии нечто домашнее. Старый любовник, обычные приготовления, и все так легко, так естественно!

В голове Лиззи теснились опасные мысли. А если бы сцена действительно была домашней? Каждодневное событие в совместной жизни?

Но этого быть не может. Джон – богатый бизнесмен, постоянно путешествующий по миру, всегда в движении. Да, условный дом у него имелся, поскольку он был отпрыском аристократической семьи, но судя во всему, его там не ждали с распростертыми объятиями, да и он не жаждал встреч с родными.

Но он абсолютно другой. За спиной у него нелегкое прошлое. Джон никогда не втиснется в привычные рамки работы с девяти до пяти. В привычные рамки секса «каждую ночь и только с женой». Такого мужчину Лиззи никогда не захотела бы. И сейчас не хочет… вот только тогда она могла бы видеть Джона каждый день. И он постоянно трахал и порол бы ее.

«Прекрати, Лиззи!»

Она решительно задавила все неуместные мысли и заметила, что Джон хмурится. Он так проницателен, обладает такой интуицией… и она покраснела, убежденная, что ее сумасшедшие желания стали ему известны.