Слоны Ганнибала

— Долге? — насмешливо повторил Метелл, юноша с бледным, прыщеватым лицом. — А родина помнит о своем долге перед нами? Мы не желаем быть рабами пунов, не желаем быть нахлебниками Бузы. С нас достаточно Канн. Мы хотим быть свободными!

— Какою же ценой ты хочешь сохранить свою свободу, изменник! — воскликнул Сципион. — Ценою рабства матерей и сестер? Ценою их унижения и позора? Нет, римлянин не может быть свободным, пока на земле Италии Ганнибал.

— Довольно кормить глухого осла баснями! — сказал резко Метелл. — У нас нет иного пути. В Риме нас казнят как трусов. Когда узнают, что мы бежали от Ганнибала. А Ганнибал нас сделает рабами за то, что мы римляне. Если мы останемся в Канузии, подохнем с голоду, как собаки.

— Нет, у нас есть еще один выход! — уверенно произнес Публий. — Не бросать оружие, а брать его! Нас мало, и мы бессильны нанести поражение Ганнибалу, но мы можем нападать на его войско по ночам, захватывать в плен фуражиров, уничтожать склады. Пусть поразит Юпитер всемогущий и всеблагой меня, весь мой род и все, что ему принадлежит, если я не омою это оружие в крови врага! — Сципион занес над головою Метелла меч. — Повторяй, Метелл, и все, кто здесь, слова этой клятвы.

— Пусть поразит Юпитер всемогущий и всеблагой меня и весь род мой и все, что ему принадлежит... — послышался нестройный хор голосов.

В КАПУЕ

Огромный город встречал Ганнибала. Тысячи жителей вышли на улицы и площади, чтобы лицезреть человека, овеянного славой величайшего полководца. Богатые капуанские купцы разослали по всей улице от Римских ворот [86] до дома братьев Ниниев, где должен был остановиться Ганнибал, пестрые ковры и ткани. Под копыта коней, под ноги наемников летели цветы, знаменитые капуанске розы, аромат которых воспет поэтами; приветственные выклики сливались в гул, напоминавший рокотание волн.

Два года после вступления Ганнибала в Италию капуанцы сохраняли верность Риму. Два года капуанским сенаторам, находившимся в родстве со знатными римскими родами, удавалось сдерживать нетерпение и ярость простонародья, требовавшего союза с Ганнибалом. Только теперь, после Канн, рассеялся страх перед римским оружием и римской местью. Честолюбивые помыслы получили новую обильную пищу. Чем Капуя хуже Рима? Разве она не может возвратить земли, отнятые римлянами, и с помощью Ганнибала стать первым городом Италии? Теперь путь к отступлению отрезан. Схвачены и перебиты все римские граждане, находившиеся в Капуе или Кампании по делам службы или по частным делам. С Ганнибалом заключен союз на условиях сохранения капуанцами свободы, своих законов и своего управления.

Намерением Ганнибала было тотчас же собрать капуанский сенат, чтобы обсудить план дальнейших действий и совместной борьбы против Рима. Но Пакувий и другие вожди партии, предавшей Капую Риму, выразили непритворное удивление.

— Сначала мы отобедаем, а после осмотрим город, — молвил Пакувий.

После обеда Ганнибал приказал привести Гнея Невия.

— Я хочу, чтобы ты меня сопровождал по городу, — сказал он пленнику. — Пусть капуанца говорят: «Вот Ганнибал, сопровождаемый поэтом».

— А ты не боишься, что они подумают: «Вот Гней Невий в сопровождении Ганнибала»?

У Пакувия, услышавшего эти слова, глаза полезли на лоб. «Так говорить с могущественным Ганнибалом!»

Но Ганнибал лишь рассмеялся:

— А ты опишешь в своей поэме то ликование, с каким меня встречала Капуя!

— Поэма моя будет бронзовым зеркалом, — отвечал поэт. — В ней отразится все, чем живут люди Капуи, Рима и Карфагена. Да, я не премину рассказать о кампанских розах, летевших под копыта твоих коней, но я не забуду и Деция Магия, которого твои воины связанным тащили в тюрьму, пока ты здесь пировал.

Деций Магий безумец! — воскликнул Пакувий с дрожью в голосе. — Он открыто призывал граждан не пускать тебя в Капую.

— Вот видишь, сказал спокойно Ганнибал, — во всей Капуе отыскался всего один человек, да и тот безумец, который не приветствовал меня и мое войско. А ты хочешь о нем слагать стихи. Разве это справедливо?

— У нас есть пословица, — сказал глухо Невий: — «Истина часто страдает, но не гибнет никогда».

Ганнибал хлопнул ладонью по лбу:

— Я понял все. Ведь и ты сидел в тюрьме. Поэтому тебе стало жаль Магия. Обещаю по случаю этого торжественного дня даровать безумцу свободу, если он публично признает свою вину... А теперь, — Ганнибал обратился к Пакувию, — покажи мне город. Что тут у вас самое интересное?

— Амфитеатр! — в один голос ответили Пакувий и Ниний.

Это было огромное сооружение в форме круглой чаши. Стенки ее составляли ряды зрителей, а дно — арену, посыпанную мелким белым песком. Ганнибалу отвели почетное место — у самой арены. Здесь всегда сидели иностранные послы и капуанские сенаторы.