Слой Ноль

Когда журналист забрел в здание, он испытал настоящий шок: добрая половина народа перетекла в мрaмoрный холл с глубокими кожаными креслами. Обе стойки по бокам были плотно окружены.

— Здесь снимать нельзя, — сказала молоденькая секретарша за компьютером.

Репортер включил улыбку «для дур» и, отвоевывая пространство, расставил локти пошире.

— У нас огонек не горит. Камера не работает. Я только хотел спросить: вас не удивляет такое количество желающих умереть?

— Простите, я занята, — ответила она, принимая у кого-то заполненный бланк.

— Я вас не отвлекаю. — Журналист опять улыбнулся, но уже с некой загадкой. «Для занятых дур», так это называлось. — Вы, наверное, проводили какие-то... э-э... исследования. Сколько, по вашим прогнозам, у вас будет пациентов?

— Сами же видите... — Девушка что-то щебетнула очередному кандидату на эвтаназию и взяла со стойки еще одно заявление. — Маркетинг бесполезен, настроение у людей каждый день меняется... Но желающих много, да.

— И, наверное, по Интернету заявки принимаете...

— Разумеется. И по телефону тоже.

— А что вы думаете, когда смотрите на этих людей? Вам не жутко от того, что в скором времени они все умрут? Причем умрут, извините, с вашей помощью.

— Далеко не все, — сказала секретарша, отрываясь от компьютера. — Примерно две трети потом откажутся. А что касается анонимных заявок по Интернету, так это вообще сплошной спам. Из них дай бог чтоб десять процентов явились на собеседование. Остальные играют, нервы себе щекочут. Ну и нам тоже.

— Спам... — обескураженно произнес репортер. — «Мусор», да?.. Послушай, э-э... — он дождался, когда Девушка обернется, и прочитал имя на бэйдже, — покушай, Марина... А тебе не жутко? Сидеть тут, говорить мне все это... — Я же вас предупредила: будете снимать — кассету отнимут. Вон человек в дверях стоит, видите? А песни про лампочки в камере пойте пенсионерам. Мы специальный инструктаж проходили, — добавила она победно.

— Нет, я совсем не про то. Тебе самой тут как?.. Ты себя нормально чувствуешь на этом месте?

— Нормально?! — возмутилась секретарша. — Да вы знаете, какой у нас конкурс был?

Журналист вздохнул и, дернув оператора за жилетку, направился к выходу. По пути его остановил щуплый, но крайне серьезный секьюрити и молча протянул чистую кассету. Репортер почувствовал сразу несколько внимательных взглядов и, оценив обстановку, что-то буркнул оператору. Тот открыл камеру и так же молча отдал запись охраннику.

Отснятого материала не видел никто. Не видел его и Виктор Мухин, поэтому, обнаружив в холле человек двадцать, он искренне удивился. «Дело врачей» работало уже неделю, и если первая волна до сих пор не схлынула, значит, это была вовсе и не волна. Устойчивый спрос.

Мухин намеренно тащился через весь город, чтобы попасть в самый окраинный, самый глухой филиал из тридцати семи, — он боялся ненароком столкнуться с Макаровым или с кем-то из его окружения. Теперь он убедился, что напрасно: в мраморном предбаннике было спокойно, кисло и буднично, как в приемной муниципального благотворительного фонда.

Поиграв ключами от «Феррари», Виктор со свистом прошелся туда-сюда и резко повернул к секретарше.

— Барышня, нельзя ли у вас обслужиться без очереди? — спросил он, игнорируя возмущенное сопение человека у стойки.

— Без очереди — первым классом, — учтиво отозвалась она.

— Я на себе не экономлю.

— Хорошо.

Она шевельнула рукой, видимо, тронула какую-то кнопку, и из неприметной двери под лестницей вышла еще одна женщина.

— Прошу вас, — молвила та и, склонив голову набок, повела Мухина за собой. — Меня зовут Ирина, я буду вашим куратором. Вот моя визитка. В дальнейшем вы можете пользоваться отдельным входом. Это с другой стороны, во дворе. — Она открыла дверку в маленький коридор.

— В дальнейшем?.. — растерялся Виктор. — Вообще-то я надеялся сегодня же... гхм... умереть.

— Сожалею, но это невозможно. — Под пухловатыми губами показалась превосходная металлокерамика.

— Ирочка, я готов к дополнительным расходам, — проворковал Мухин. — Кстати, куда мы идем?

— Я провожу вас на собеседование. Там вам все и объяснят. А сегодня... поверьте, никак не получится. — Она виновато куснула губу и одним взглядом добавила: «Если ты захочешь меня — это вопрос решаемый. Но ты хочешь смерти, а с ней договориться труднее».

Коридор закончился симпатичным помещением — не то врачебным кабинетом, не то офисом. Кроме обязательных жалюзи на окне, двух кресел и внушительного стола, в комнате находился дорогой, достаточно надежный сейф и мягкий топчан с крахмальной салфеткой на подголовнике. В свободном углу стояла авангардная этажерка из толстого гнутого стекла. Пахло цветами, шиком и стерильностью.

— Здесь я вас и оставлю... — Ирина вопросительно приподняла брови.

— Евгений, — брякнул Мухин.

— О... красивое имя. До встречи, Евгений. Едва она ушла, как на пороге возник мужчина в белом халате нараспашку. Доктор оказался чуть старше Виктора, полноват, но до того энергичен, что на него было тошно смотреть.

— Евгений, да? Я слышал, — отрывисто проговорил он. — А я Олег.

— Очень приятно...