Слишком много колдунов

– Я не знаю, как он работает, – ответила она. – Я просто говорю с человеком, который далеко. И установить связь с невесткой мне не удалось. Она не отвечает.

– Ну, логично, – сказал Жак. – Вас же убили легионеры. Зачем ей отвечать мертвецу?

– Хватит, Жак, – сказал Питер. – Там не птички, а скорее всего электрические волны. Мы слушаем вас, мадемуазель Прелати.

– Невестка мне не отвечает, – продолжила старуха после паузы. – Но мне удалось услышать ещё одного… человека. Он егерь, помогал нам, когда мы жили в Лилле.

– Дядя Шосс, – сказала Майя.

– Я его помню, – сказал Питер. – С ним был староста, они постоянно ругались. Смешные.

– Они нашли тот терминал, и сумели связаться со мной, – сморщившись, сказала Прелати. – Не знаю, как им удалось.

Неожиданно она всхлипнула и закрыла лицо ладонями. Все молчали.

– Но их тоже нашли, – успокоившись, продолжила Прелати. – Вчера. Староста, скорее всего, погиб, а Шосс… Может, ему удалось сбежать.

– Фуке начал охоту на колдунов и на ведьм, – сказал Питер. – Что ж…

– И на тех, кто им помогает, – добавил Аслан из кабины. – Это мы, например.

– Э-э, и что? – спросил Жак после паузы. – Это разве новость для нас? Ты же сам говорил, Пит? У него знания древних, у него собаки эти, винтовки, у него ещё бог знает что ещё… Он просто устраняет конкурентов.

– Он нашёл способ узнавать, где находятся все колдуны и ведьмы, – сказала Прелати глухо. – И его войска убивают одного за другим, уничтожая всё братство Урании. Может, нас кто-то предал. Может, Фуке всегда знал. Может, он сам колдун. В общем, он знает, кто они, и где они.

– А! – сказал Питер. – И ваша невестка, конечно, тоже в этом списке.

– Не невестка, а мой брат, – хмуро ответила старуха. – Франциск Прелати. Настоящий колдун – он.

– Час от часу не легче, – сказал Жак. – Так это он, что ли, хочет, чтобы человечество будущего состояло целиком из женщин? А он хитрец.

– Нет, – раздражённо ответила Прелати. – Это Клотильда. А ему просто… просто нравится делать что-то новое. Ну и… любит он её, наверное.

– А сколько колдунов живёт в Альянде? – спросил Питер.

– Понятия не имею, – ответила Прелати. – Но вряд ли больше двадцати.

– Братство Урании, – задумчиво произнёс Питер. – Аслан! – позвал он.

– Ага, – отвечал эвакуатор.

– Как бы ты действовал на месте Фуке?

Аслан ответил не задумываясь.

– Я бы определил самого опасного, и в первую очередь занялся бы им.

– А кто у нас тут самый опасный? – как бы про себя проговорил Питер. – Кто у нас засылает автокапсулы за сотни лье, которые похищают девочек и женщин? Чьи родственники мутят воду в самых глухих провинциях Альянде?

– А-а! – сказал сообразительный Жак. – Так вот почему мы теперь не «ищем ориентиры». Вы вспомнили короткую дорогу до замка?

Прелати молчала.

– Мы бы и сами могли её найти, теоретически, – произнёс Аслан, обернувшись. – Мы же знаем, что замок на берегу моря. Учитывая, что Британия – остров…

Жак задумался.

– Точно? – неуверенно спросил он, хмурясь. – Я что-то не помню. И я бы, наоборот, сначала задавил бы всех колдунов на континенте, а потом бы занялся теми, кто на острове.

Эвакуатор покосился на него через плечо.

– Откуда тебе знать, – сказал он. – Может, он уже и задавил.

– С нашей, причём, помощью, – сказал Питер мрачно. – В какой-то степени.

– Это неважно, – сказал Жак. – Самое главное, что Фуке сейчас, скорее всего, мчится во весь опор по нашим следам. А с ним вся Шестая ударная.

Больше никто не произнёс ни слова. Мадемуазель Прелати плакала почти беззвучно, Майя утешала её, сама тоже роняя слёзы. Питер смотрел на них хмуро, и неожиданно вспомнил имя старосты: Гильям.

«Фуксия» и «Сельдь» мчались по неприветливым пейзажам Британии.

Основными цветами этой местности были серый и зелёный. Серо-зелёный кустарник сменялся серо-зелёным гранитом, серые камни, сильно похожие на развалины древних домов, лежали на зелёной пока ещё траве, которая в свою очередь скрывала под собой либо тёмно-зелёно-серую почву либо (чаще всего) серо-зелёную трясину. Дорога, над которой они летели, была серая, каменная. Жак серьёзным голосом высказал предположение, что люди, которые здесь обитают, носят серое и зелёное, поэтому мы их и не видим. Здесь Аслан осознал, что за всё время путешествия они не встретили ни единой живой души.

– Здесь вообще живут люди? – спросил он будто бы в воздух.

– Живут, – сухо ответила Прелати из пассажирского отсека.

– Плохо живут? – спросил Питер. – Их мало?

– Да как сказать, – старуха пожала плечами. – Еды им хватает, леса здесь богатые. Пастбища, козы, овцы. Море, рыба. Но, как они говорят, у них не жизнь, а искупление.

– Искупление чего? – спросил Аслан.

– Греха.

– Ээээ… – сказал Питер. – Первородного греха?

– Что-то вроде. Они искупают грехи отцов, отцов их отцов и так далее. Им нельзя уходить с этого места, нельзя делать ничего нового, нельзя стремиться к процветанию. Надо искупать грех.

– А что они натворили, отцы их, их отцы и так далее? – спросил Жак.

– Вот бы узнать, – равнодушно ответила Прелати.

– Ладно грех, а почему их не видно-то? – Аслан вернул разговор в более конкретное русло. – Или им этого тоже нельзя?