Слипер и Дример

— А эти товарррищи с вышака имеют на себе только едва сдерживающую оболочку мнимую.

А под ней чистый дух сияет да прорывается иногда на невежественный страх и варварский ужас

наших вселенских сограждан по кармическому несчастью. Короче, выглядят они внешне вроде

как и мы все, да только мнимость это. Они тута ненадолго и память свою высшую световую при

перерождениях не теряют. И коли чего, в экстренной ситуации могут такого учудить! Вплоть до

внезапной кончины всея планеты, которой «посчастливилось» сию Светлейшую Личность

принять в свои кармические объятия да чем-либо внезапно не по понятиям ей насолить.

— Серьёзная братва, — заметил Дример.

— И я о чём толкую! — закивал кот. — Серьёзней не придумаешь. Хреновый подгон себе и

родне своей сделает тот, кто Окольцованного с порога своего прогонит иль слово пагубное в его

адрес брякнет за глаза. Три дня поноса, агония и смерть с осложнениями — это минимум, на что

такой дурень может рассчитывать в плане отдачи, которая не замедлит его замучить. — Кот

задумчиво полез в пасть и внимательно потрогал зуб. Затем облегчённо вздохнул.

— Ну да делать нам всё равно нечего! — решительно постановил Дример, потопав

диггеровскими ботинками. — Посему, уважаемая, — он обратился к Красной Тюбетейке, — к вам

назрела просьба личного характера.

— Хорош толочь кумыс в ступе, Дример-Ата, — отрезала казашка. — И так всё понятно.

Прыгайте в трамвай, а по дороге тонкости ориентирования на местности обкашляем.

Слипер, Дример, Загрибука и Башкирский Кот зашли в распахнутые двери ветхого

облупленного трамвая и расселись по скамейкам. Последней за ними вошла Красная Тюбетейка,

оглядела всю компанию и жалостливо утешила:

— Да вы не дёргайтесь понапрасну! Зря котяра ваш жути нагнал! Окольцованные и впрям

серьёзны донельзя, да только ко всякому доброму существу состраданием напрочь буддистским

проникнуты. Посему не дрейфьте. Для пущего сугреву вот вам в путь сувенирчик восточный! —

она протянула Дримеру сетчатую авоську.

— А шо там? — Дример почесал Шапку-Невредимку на голове.

— Да по мелочи. — Казашка подхватила веник в углу и стала подметать пол в трамвае. —

Пирожков на дорожку да сюрприз зачарованный.

Дример заглянул в смуть указанную и определил пакет, из которого торчали вязаные

разноцветные пироги, а на дне виднелось нечто круглое и тёмное.

— А это шо? — Братец поднял глаза.

— Да так, подружка вам боевая на случай всякий, Черепаха-Тротилла!

Всё отшатнулись от авоськи, которую Дример едва не выронил из рук.

— Да не вибрируйте! Она спит в глубоком астральном заплыве, — махнула рукой Тюбетейка,

продолжая спокойно мести пол. — Коли чего стрясётся, вы её из тряпицы достаньте, — казашка

наставительно подняла палец, — да постучите по панцирю с уговором. А там уж кого Тротилла

первого увидит — тому и перерождаться пора. Уговор тот я вам позжее скажу, чтоб по-тихому,

15

5

под стук колёс. Так что не мечитесь по транспортному средству. А лучше-ка привалитесь куда-

нить да отдохните чутка. А то кидать по дороге будет.

Вся компания послушно ушла на заднюю площадку трамвая и улеглась на раскладушки. Уж

больно много было у них переживаний за последнее время. Дример развесил мокрую одежду

сушиться, обернувшись сам полотенцем. Слипер завалился сразу спать, уложив под голову

рюкзак. Загрибука, свалявшись в комок на раскладной кроватице, сонно смотрел в окошко.

Башкирский Кот с довольным видом вылизал себя и завернулся клубочком на одеяле в углу. И

как-то сразу у всех веки потяжелели, и они заснули беспокойным сном под мерный взмах веника.

— Эй, — тихонько позвала Красная Тюбетейка.

Трамвай вздрогнул.

— Ты енто, трогай потихоньку, — сказала она ему, села на скамейку и критически оглядела

своё вязанье. — Дружищ наших не буди. Им сил набраться нужно. Вона их как по степи мотает!

Давай по чутка, в полкопыта. Курс сам знаешь.

Трамвай скрипнул благодарно и аккуратно тронулся с места, даже почти без звука.

— Молодца, — кивнула Красная Тюбетейка, одёргивая передничек и берясь за спицы. — И

енто, вот чё, людёв случайных на рельсах стерегись. А то обожрутся всякого, понимаешь ли,

обнюхаются, обдуются, крышей послетаются без ориентиру и под колёса наши в аккурат. А нам

тут скоропостижности и протоколы ни к чему. Прокуратура и всякие такие интересы до следов

наших — сейчас совсем некстати никому, да шайтану на руку. Идём тихо, крадучись. Усёк?

Трамвай ответно проурчал мотором что-то умилённое, и в его салонных динамиках уютно

затрещало:

— Эх, дороги, «пыль» да дурман… Голоса… Тревоги…

Голова профессора Боулинга

— Здарова, чувак! — бросила с порога Зверогёрл, отряхивая мини-юбку в липких пятнах.

Грызлик заскулил и поджал хвост.

— Ё-комонь, братухи! — не моргнув очками, радостно попривествовал их Стрелочник

Белочкин. — Чем могу послужить отечеству?