Слипер и Дример

сильно богат сам Пургопетрик. Сплошной пересяк и перетак! А по рекам этим шли корабли. Куда

шли? Ну как куда? Да как всегда! Туда и сюда. Аки и положено. И вообще, разве вы не знаете, что

все корабли всегда идут в далёкие чужеземные страны? И неужто не ведаете, что все настоящие

моряки рано или поздно оказываются либо на дне, либо на Тортуге, либо в кресле-качалке с

трубкой в зубах? И вот какой-нибудь кораблик шёл себе по реке и вдруг натыкался на самый что

ни на есть асфальт, который возмутительным образом преграждал реку. Кораблик начинал

истошно выть. Вот так: «Ыыыыыыыыыыыыыыы! Ну, ыыыыыыыыыы!» Жители подскакивали на

своих кроватках, ибо почему-то сие случалось почти всегда ночами, когда они сладко сопели в

подушку и видели сон номер 0208/72. А затем горожане начинали ворчать, мол, и чё тут такое,

блин, нафиг происходит? И сонно бормотали, типа, чё за пожар, всем на гарботу с утра, поспать не

дают, наложили тут асфальта, понимаэшь. Асфальт интеллигентно краснел, дрыгался и

поднимался вертикально, чтоб освободить кораблику путь. А так как корабликов было много, и

сновали они по рекам и канальцам туды и сюды в изобилии и разнообразии, то, в принципе, весь

Пургопетрик превращался ночью в самый шо ни на есть город стоячего асфальта. И гулять по

нему было весьма затруднительно, если только ты, уважаемый читатель, не умеешь ходить по

вертикальным дорогам и ездить на трамвае по вздыбленным в небеса рельсам. Так что, если

Пургопетрик и имел статус города на картах той далёкой, изрядно подвисшей в развитии,

планеты, на которой кочумал, то на деле оказывался сумбурно и симбиотично существующим

архипелагом островов, повязанных между собой этим самым вздыбливающимся периодически

75

асфальтом с рельсами. Где заканчивался один остров и начинался второй, большинство жителей

не знали, не понимали и даже не задумывались. Жили они на этих островах, будучи наивно

уверенными, будто прописаны в городе. По всему получается, что Пургопетрик был местом

мистическим, не определённым ни с какого краю, меняющимся в зависимости от натуральности

своего положения и точки зрения на сию натуру. И горожане его, хоть и считали сами себя

совершенно нормальными жителями, на самом деле, конечно, пребывали в полной астральной

шизе. То есть ещё в дальнем своем прошлом плюнули на попытки самоосознать самое себя такое

и жисть свою, не петря ничего в окружающей их бытовухе и плутая постоянно в непроглядной

энергетической пурге. Они давненько потеряли адекватное восприятие, постоянно стоя одной

ногой на общепринятом и договорённом между всеми людями астральном плане, а другой — на

личной льдине островного дробления реальности в этой местности. И сама их реальность жизни

тоже уже давно разделилась на острова, как и сам Пургопетрик. И только жители его до сих пор

были уверены (совершенно напрасно), что их собственная жисть такая же постоянная и

непрерывная, как и бытие других приличных городов. Смех, да и только! В общем и целом,

Пургопетрик был сильно размытым во всех отношениях и аспектах местом. Горожане в какой-то

момент перестали даже пробовать обрести хоть сколько-нибудь принятый общественностью

внешний вид и одевались исключительно в нейтральные цвета. Их же колбасило и сосисило из

стороны в сторону постоянно и не по-детски. Уж и в глазах мельтешило. Если вы встречали в

Пургопетрике кого-нибудь, одетого, скажем, в красную рубашку или зелёное пальто, то было

сразу понятно, что этот кто-то приехал сюда издалека и явно ненадолго. Ненадолго потому, что с

приезжими в Пургопетрике случались лишь нескольких вариантов возможного скоропостижного

будущего. Вот они оба два. Для начала.

Первый был распространён и медицински описуем, хоть и не излечим амбулаторно. Приезжий

в скором времени начинал впадать в необъяснимую депрессию. Его сначала подстерегал, а затем

настигал упадок сил. Первыми покидали палубу силы психические, потом физические, а вскоре

незадачливый турист и вовсе понимал, что его воли не хватает даже на то, чтоб поднять свой зад

промозглым серым утром с кровати. Особенно, когда на дворе стоял месяц Гноябрь. Такой

приезжий переставал следить за собой. Начинал пить огненную воду, которая, как известно,

быстро стирает все достижения цивилизации из сознания человека, приводя его обратно в

девственно животное состояние счастья с вонючими обоссаными штанами. За продуктами он

больше не ходил, считая занятие поедания пищи глупым и бессознательным, а потому

бессмысленным. Если он, будучи ещё при здравии, не успевал завести себе знакомых в городе,

которые вовремя замечали его недуг и несли ему еду, потчуя с ложечки, то риск умереть от

захирения становился весьма велик. И всё это в мирное спокойное время, без наличия какой-либо