Слёзы навий

Нейла переступила через остатки и вышла в коридор. Где — то слышались крики и беготня. Нейла, озираясь, прошла по коридору, уперлась в лестницу, подумав, направилась вверх. Шла, беззвучно ступая на каменные ступени. По стенам раскинулись цветные фрески. Нейла смотрела на них с любопытством. В их дворце фресок не было. Дворец Хлада отличался величием и мрачностью. Фрески темные. Ступени каменные. Окна, хоть и высокие, пропускающие, казалось бы, много света, но задрапированные тяжелыми серыми гобеленами. Мрачные тени, появляющиеся в стенах и в них же исчезающие.

Нейла шла озираясь. Боясь, что сейчас сюда могут выскочить соглядатаи.

Свернула еще раз и увидела распахнутую дверь. Осторожно, на носочках прошла, заглянула. В самый момент, чтобы увидеть, как вспыхнула серая воронка посреди зала правителя.

— Они уводят жреца! — Ее визг эхом разнесся по коридору, и тут же, перекрывая его, грянуло:

— Нейла!

Голос был знаком. Она оглянулась и увидела спешащего к ней начальника стражи Святозара. Серая круговерть зашелестела, закрываясь.

— Ну уж нет! — выкрикнула Нейла и кинулась к ней, в последний миг успела впрыгнуть, и воронка закрылась.

Святозар, тяжело дыша, остановился в пустой комнате.

* * *

Из окон дворца хлынула тьма, вороны шарахнулись к лесу. Тьма взвилась и разлеглась над Хладом, закрыв город от солнечного света.

Игнат нахмурился.

— За жрицей собрался?

Тимир покосился на беса.

— Она направилась в Обитель?

Игнат пожал плечами.

— Собиралась.

Тимир побледнел.

— Не успеем.

— Ближе портал нельзя было сделать? — ткнул в спину беса Радомир.

— Ближе нельзя! — оскалился бес. — Заповедные места. Порталы в них не глушатся…

— Боялись ведьмы, что к ним враги полезут?

— И правильно боялись, — продолжал скалиться Игнат.

Тихон подскочил на месте от нечаянного хруста ветки под ногой.

— Здесь везде проклятия!

— Проклятия? — охнула Тала и начала озираться.

— Нет здесь проклятий, — выдохнул раздраженно Тимир.

— Я бы не был так уверен, — хмыкнул бес, с удовольствием глядя, как застонал Тихон, закатывая глаза.

— Милые ведьмы всех миров, приходите к нам в Обитель за знаниями. Если повезет… — усмехнулся Радомир.

— Это необходимость, — скупо буркнул Тимир и направился вперед.

— А как мы найдем Обитель, если ты утверждаешь, что она невидима?

— Это для нас она невидима. — Тимир кивнул на Аглаю. — Ведьмы ее видят.

Аглая побледнела, кивнула и направилась мимо деревьев туда, где сквозь них, словно путеводная звезда, играл световой блик на куполе башни.

Легкие солнечные лучи проглядывали сквозь листву, в ветвях шуршали мелкие птахи. И даже животные, чересчур смелые, останавливались, глядя на путников. Радомир то и дело хватался за лук, но Тихон сразу его предупредил:

— Нельзя в заповедном, бед не оберемся… — И лук лег обратно за спину. Оставалось только смотреть на красоты дивного леса.

Ближе к вечеру не выдержала Тала.

— Никак леший кругами водит. Сколько уж времени идем, а будто и с места не сдвинулись.

Аглая не ответила. Шла, смотря вперед и хмурясь. А в лесу становилось мрачнее, крючковато изгибались кроны деревьев, листва осыпалась от прикосновений. Слякотно чавкало под ногами. Птичий щебет уж и не был слышен, даже дикий зверь, и тот не пробегал. Тянуло ко сну. Веки сами собой закрывались, и шаг у путников становился все медленнее. Аглая еле перебирала ногами, глядя уже не на посеревший купол Обители, а в землю.

«Зачем мы туда идем? Вернуться домой? Кто? Я. Одна. Некого больше возвращать. Стас погиб, Риту я сама убила. Ника, даже если и вернется, то уже никогда не станет прежней. Игнат… Разве такой может вернуться в мир? Бес». А Аглае как возвращаться? Что она родителям друзей говорить будет? По спине ледяным ознобом страх. Нечего ей сказать. Нечем оправдать себя за то, что она жива, а они… Аглая шмыгнула носом и остановилась. — Незачем идти.

— Не смей. — Руки Тимира подхватили, не давая упасть. — Это морок… Все мысли и страхи — всего лишь морок.

Аглая уткнулась в его плечо, всхлипнула.

— Зачем? Для чего я туда иду?

— Чтобы жить, чтобы позволить жить другим. — Он гладил ее по волосам. — На тебя только надежда. Оглянись. Посмотри, что ты делаешь?

И Аглая оглянулась. В потемневшем лесу они одни остались стоять на ногах. Даже бес Игнат и могучий охотник Радомир лежали у высокого дуба.

— Почему?

— Потому что ты не хочешь.

— А ты?

Он приподнял ее лицо за подбородок, посмотрел в глаза.

— Я единственный, ради кого ты все еще готова войти в Обитель.

Аглая запустила пальцы в густые волосы Тимира, коснулась губами его лица и шепнула:

— Ты должен стать жрецом.

— Я не настаиваю.

Аглая потянулась всем телом к Тимиру, чувствуя, как он напрягся.

— Я знаю, чего хочет Гаяна.

— Я знаю, почему она этого хочет. — Голос его стал хриплым.

— Ее предали…

— Ее обманули. Она горит мщением. И если ты откажешься… Ника никогда не станет человеком. Не спадет проклятие. Не возгорится Трисвет. Нежить будет блуждать по землям Велимира.