Слезы, летящие к небу

Вот тут и возникает первый вопрос к о. Андрею: а зачем, собственно, христианину восхищаться романом без положительных персонажей?

В литературе есть совсем немного жанров, в которых присутствие положительных персонажей необязательно и одним из этих жанров, безусловно, является сатира. Роман Булгакова о. Андрей прямо относит к сатире, направленной против вульгарной атеистической пропаганды и прямо адресованной к духовным родственникам Булгакова – белой церковной интеллигенции (здесь, и далее я буду пользоваться формулировками о. Андрея не из иронических соображений, а потому что считаю эти формулировки очень точными и не вижу смысла портить их своей интерпретацией). Остальных читателей романа о. Андрей определяет как две категории Шариковых. Те, кто попримитивнее, возмущались этой сатирой; те, в чьей крови всё же были гены «водолаза» – радовались ей. Но только свои, «белые» могли прочитать роман, как произведение христианское.

Я безо всякого смущения отношу себя к «потомкам водолаза». Родившись, и будучи воспитан «красным», я не могу с уверенностью сказать, какого я сейчас цвета. Но зато совершенно точно знаю, что к белой церковной интеллигенции начала двадцатого века я не отношусь ни каким боком. Не будем кривить душой: водолазы-полукровки в принципе не способны к прочтению романа Булгакова с христианских позиций. По той простой причине, что этих позиций у них ещё нет. И, думаю, не ошибусь, если скажу, что любой христианин, осознающий роман как этап на своём пути к Церкви, тогда, в юности, видел персонажей Булгакова совсем не так, как сам Михаил Афанасьевич. Меня, например в свое время поразил просто сам факт изображения Христа как реальной исторической фигуры. Но и в голову мне не могло прийти критически сопоставить Иешуа и Христа Евангелия, хотя бы потому что тогда я был знаком лишь с персонажем булгаковской сатиры. И воспринимал его как настоящего Христа, а вовсе не как карикатуру на толстовское прочтение Евангелия. А сегодня, став христианином, я прекрасно осознаю кощунственость толстовской трактовки и без расшифровки Булгаковских иносказаний.

Получается парадокс: те, кто нуждается в проповеди Евангелия – еще не в состоянии правильно прочесть роман Булгакова, а те, кто может прочитать его верно – уже не нуждаются в подобных формах проповеди.

Сатира пишется на злобу дня. Но все то, что Михаил Афанасьевич Булгаков стремился донести до читателя и так тщательно маскировал от цензуры, сегодня стало очевидным для всех. Сатанинской подоплеки воинствующего безбожия в истории России не увидели, наверное, только слепые. Сегодня в обществе на повестке дня совсем другая беда: подсознательное, или вполне осознанное почитание сатаны множеством его поклонников. Поэтому сатиру Булгакова в наши дни можно считать несвоевременной с достаточным на то основанием. Но безупречная композиция, прекрасный язык Булгакова, который действительно ближе к поэзии, чем к прозе, и прочие художественные достоинства романа формально делают его достоянием русской культуры. Подчёркиваю – только формально, т. к. содержание его (сатира против грубого атеизма двадцатых годов) могло восприниматься адекватно лишь в контексте того времени. В этом, наверное, главная причина двойственности восприятия романа: он был написан для одной аудитории, а читается совсем другой, независимо от того – советская ли это диссидентствующая интеллигенция, или современные граждане демократической России.

В одном из своих выступлений на радио «Радонеж» о. Андрей высказал очень интересную мысль о том, что, по большому счёту, смысл любого чтения заключается в постепенном раскрытии для себя личности автора через понимание его идей, образа мысли и т. д. Анализируя текст романа, о. Андрей открыл для меня совсем другого Булгакова, нежели тот, которого сейчас преподают в средней школе, за что я очень ему благодарен. Но вот тут-то и возникает у меня второй вопрос к о. Андрею: а возможно ли такое прочтение, при котором сам роман существовал бы вне всякой связи с личностью Булгакова и при этом все-таки не воспринимался бы как антихристианское произведение?

Ведь большинство читателей не обладают интеллектом о. Андрея или НА. Бердяева, и просто не смогут сделать вывод о существовании Бога, исходя из неизмеримого могущества зла в мире. Издавать же роман в комплекте с комментариями о. Андрея в наше толерантное и политкорректное время вряд ли рискнёт даже очень смелый редактор.

Таким образом, огромное количество невоцерковлённых читателей остаются один на один с текстом романа, без квалифицированной его критики и понимания авторских мотивов к написанию этой книги. И прежде чем познакомиться с её автором, знакомятся с её героями и персонажами.

Так кто же является главным героем «Мастера и Маргариты»? Тут двух мнений быть просто не может. Конечно, Воланд. То есть – дьявол. По определению о. Андрея, он изображён в романе предельно реалистично. Но давайте попробуем разобраться – что же такое реализм применительно к изображению дьявола?