Слезы, летящие к небу

Наверное, каждый встречал в своей жизни людей с особым, неотразимым личным обаянием. Впервые встретив такого человека и пообщавшись с ним пару часов, потом вдруг начинаешь понимать, что непроизвольно стараешься быть на него похожим, копируешь его интонацию, мимику, жест…

В браке такое взаимное влияние супругов друг на друга неизмеримо сильнее. Муж и жена начинают будто бы отражаться друг в друге. И какое же это счастье: видеть, что с каждым днем в тебе появляются все новые и новые черты, которые так дороги тебе в любимом человеке! С какой радостью и изумлением начинаешь замечать, как и в нем все чаще проскальзывает нечто, ранее принадлежавшее лишь тебе!

И как же невыносимо больно и страшно, когда такая близость вдруг рушится, и человек снова остается в пустоте собственного одиночества. Иногда можно услышать: «Ну а если любовь прошла? Чего там переживать – разошлись, и все дела. Подумаешь – горе!».

Нет, это горе, это большая беда. Развод – всегда трагедия, какая бы причина его ни вызвала. Ведь любили же люди друг друга, ведь было же в их жизни то самое единство, которое каждый день наполняло их сердца радостью… Каждая разбитая любовь оставляет в душе человека глубокую рану. И неважно – разрушенный ли это брак, или оборванный роман. Срастись со своей половинкой, жить с ней одной жизнью, дышать в одно дыхание, а потом вдруг оторваться и уйти возможно только с кровью, с мясом, с оборванными нервами и сосудами. А потом нужно пытаться как-то жить дальше и надеяться, что новая любовь будет более счастливой…

Развод в Церкви понимается именно как катастрофа, в результате которой брак прекращает существовать. Поэтому никаких обрядов и священнодействий для расторжения брака в Церкви нет, и никогда не было. В любом священнодействии Церковь призывает Божье благословение на людей и их добрые начинания. Ну а что можно благословить в разводе? Ничего. Можно лишь с горечью признать, что одной любовью на Земле стало меньше.

Кто бьет нас сзади?

Почему люди ссорятся даже в счастливом браке? Ведь любят же, жить друг без друга не могут, а вот ругаются по рою из-за сущей ерунды.

Скорей бы уж хлынул ливень,

Скорей бы уж грянул гром.

Живем – как две тучи злые,

Господи, как живем…

И повод-то – меньше зернышка,

А сразу – сердца на ключ…

Дочурка, тревожное солнышко

Мается между туч.

В этом замечательном стихотворении В. Ермакова особенно интересна одна деталь: действительно, причины семейных ссор бывают настолько незначительны, что даже говорить о них всерьез, как-то неловко. Но почему же такие ничтожные поводы вызывают у любящих друг друга людей столь бурную реакцию?

Объяснение этому следует искать все в том же глубочайшем природном и личностном единении мужа и жены в браке. Став одной плотью и одной душой, люди начинают очень болезненно воспринимать даже самый маленький укол неприязни или простого невнимания со стороны супруга. Любая, даже самая мелкая обида при такой степени открытости друг перед другом начинает восприниматься, как удар, предательство и измена. Это состояние очень тонко изображено Львом Толстым в романе «Анна Каренина», когда между Левиным и Кити произошла первая ссора после свадьбы.

«Но только что она открыла рот, как слова упреков бессмысленной ревности… вырвались у ней. Тут только в первый раз он ясно понял то, чего он не понимал, когда после венца повел ее из церкви. Он понял, что она не только близка ему, но что он теперь не знает, где кончается она и начинается он… Он испытывал в первую минуту чувство подобное тому, какое испытывает человек, когда, получив вдруг сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он сам нечаянно ударил себя, что сердиться не на кого и надо перенести и утишить боль».

Эти «удары сзади» не что иное, как – действие греховного повреждения человеческой природы. Дело в том, что естество потомков Адама и Евы унаследовало от своих прародителей не только способность мужа и жены соединяться в сверхиндивидуальном единстве брака, но и все те болезненные искажения природы человека, которые явились результатом отпадения первых людей от Бога. А общий смысл этих искажений, в конечном счете, можно свести к эгоизму и неспособности падшего человека любить кого бы то ни было, кроме себя самого. В православной аскетике эта страшная сила, отделяющая людей от Бога и друг от друга, называется «самость».