Слева от солнца

Но ветряк выдержал.

Как выяснилось, снизу он смотрелся даже более грозно. Словно некое чудище влезло на крышу водонапорной башни и принялось размахивать ручищами. И ведь ничуточки не устало за ночь! Генка подумал, что была бы в наличии батарея аккумуляторов, и энергии «чудище» намахало бы уже приличное количество.

Как бы то ни было, но поглазеть на ветряк вышла вся Соболевка. Конечно, столпотворения не получилось, но тут и там, на крылечках и в окнах Генка ловил любопытствующие взоры. Самое удивительное, что про испытания с лампой в сарайчике рассказывать тоже было не нужно. Без каких-либо телефонов новости распространялись по селу со скоростью света — вероятно, того самого, который и выдала первая сгоревшая лампочка. Даже дед Жора, с кряхтеньем наведя «марафет» и расчесав гребнем реденькую шевелюру, выбрался во двор, чтобы поглазеть на ветряк.

— Ну как? — поинтересовался у него Гена.

— Добрая мельница! — одобрил дед. — И чего их в свое время жгли да ломали? Крутились ведь, никому не мешали. И муку мололи не хуже нонешних.

— Это точно! — подыграл Генка. — Нонешним-то электричество подавай, а наш сам энергию вырабатывать будет.

— Посмотрим, посмотрим… — осторожный дед Жора не спешил ликовать. И то сказать, людям его поколения, повидавшим и пережившим с полдюжины вождей, секретарей и президентов, требовались факты повесомее. А вот бабушка Феня лишний раз оправдала свое солнечное имя. Чмокнув внука в макушку, она тут же пообещала испечь из купленной Генкой муки картофельный пирог. Позаботилась она и о супруге. Улучив момент, когда дед вышел повздыхать да покашлять на крыльцо, бабушка принесла из сеней трехлитровую, закутанную в тряпицу банку. На глазах удивленного Генки из тайника был извлечен «секретный» дедовский штоф, в который бабушка и влила основательную порцию.

— Вот так-то лучше… А то выпьет и не заметит.

— Так ты знаешь про его настойку? — хохотнул Генка.

— Чего ж тут не знать, — знаю, конечно. И смородинку потихоньку настаиваю… — бабушка Феня виновато улыбнулась. — Ты уж не говори старому, что доливаю ему настоечку, — обидится.

— А он-то радуется, что бутыль никак не кончается!

— Вот и пусть радуется. Много ли у нас радостей осталось?

Гена порывисто шагнул к бабушке, обняв, погладил по спине.

— Ты и Юрашку с Варей на пирог приглашай, — она ответно потрепала его по голове. — Люблю я их, горемычных…

Но «горемычных» звать не пришлось, — вскоре заявились и сами. При этом Варя держала Юрашку на руках и походила на мадонну с младенцем. У Генки даже в груди что-то екнуло, — точно сошли его друзья-приятели с картины флорентийского живописца. Правда, «младенчик» Юрашка выглядел вялым и грустным, чем и отличалось российское полотно от итальянского. Поставив Юрашку на пол, Варя тут же поведала, что ночь эту малец не спал, все жаловался на боли в боку.

— Еще и комары донимали. Вроде не было, не было, а тут налетели.

— А мед пили?

— Меда дядя Паша не дал. Юрашка у него пару дней назад горох с бобами повыел, вот он и дуется.

— Пашка — он такой! — поддакнул вернувшийся со двора дед Жора. — Куркуль недобитый. Пасеку свою любит больше людей. Я раз пчел у него просил — для спины, значит, — так ни одной не дал!

— Ничего, мы ему это припомним! — Генка присел на корточки, тряхнул маленького Юрашку за плечи. — Ну! Чего кручинишься, богатырь? Сегодня же привезу тебе каких-нибудь лекарств. Самых лучших, какие только найду!

— А где найдешь? — полюбопытствовал малыш. — На дороге?

— В аптеке, конечно. На дороге лекарства не валяются.

— Слушай, Ген… — Варя смутилась. — Ты столько денег на нас тратишь. Как-то даже нехорошо. Откуда у тебя столько?

— Хочешь спросить, не бандит ли я? — Генка ухмыльнулся. — Меня тут дед уже обозвал как-то новоруссом.

— Новорусс и есть! — брякнул дед Жора. — Кто ж еще будет покупать столько!

— Так ты, правда, разбойник? — оживился Юрашка.

— Да нет, не разбойник, — Генка покачал головой. — Просто я клад нашел.

— Клад?

— Ага! — Гена кивнул с самым серьезным видом. — Сначала карту в сети откопал, потом со знакомыми диггерами связался. Сравнили карту с современной планировкой города и отыскали старинный купеческий подвал. Дом-то еще в Гражданскую войну разрушили, а подвал уцелел. Затем уже, когда начали коммуникации прокладывать, пол в подвальчике просел. В одном месте прореха образовалась. Туда-то мои друзья и проникли.

— И что-то нашли? — без того большие Юрашкины глаза стали еще больше.

— Конечно нашли! Во-первых, страшный-престрашный скелет в старой матросской тельняшке, во-вторых, ржавую пиратскую саблю, а в-третьих, сундук с золотом.

— Да вре-ешь ты все… — разочарованно протянула Варя, но, глянув на Юрашку, прикусила язык.

— И вовсе не вру. Деньги-то у меня откуда? — Генка подмигнул малышу. — Три четверти сдали, конечно, государству, а оставшуюся долю разделили по-братски.

— И теперь ты их тратишь?

— Точно, имею право.