Слепой. Выстрелы в темноте

– А на митинг, по-твоему, не могли подослать провокатора? Такому ничего не стоит получить пару раз по спине и костюмчик испачкать. Такой может год внедряться к вам, чтобы в нужный момент кинуть камнем в милиционера. Тогда уже появится предлог хорошенько вас упаковать.

– Знаем, товарищ… Как вас, извините?

– Товарищ Глеб. Не знать надо, а применять. И взрослеть потихоньку, заканчивать с цирком для репортеров.

– Тут вы не правы, это важный элемент борьбы.

Договорить не удалось, парня забрали на допрос.

Через два часа нескольких девушек и Глеба, первый раз задержанных в связи с подобными мероприятиями, отпустили с миром. Остальным вкатили по пятнадцать суток за нарушение общественного порядка.

На улице освобожденных уже ждали товарищи. Подходили по очереди, пожимали руки, спрашивали о других, оставшихся за решеткой. Потом повезли делиться впечатлениями. Хотя слово «повезли» не совсем подходило. Никаких легковых автомобилей – все гурьбой потащились в метро.

В конце концов Слепой попал в полуподвальное помещение, освещенное холодным светом люминесцентных ламп, с плакатами и знаменами на стенах, где преобладали красный и черный цвета. Здесь уже встречались и люди более зрелого возраста.

Услышав имя Илья, Сиверов обратил внимание на щуплого парня лет двадцати с волосами до плеч, в черной майке с портретом Че Гевары. Через некоторое время они уже запросто беседовали об отношении Че к идеям Троцкого и к маоизму.

После выпитого «на брудершафт» чифиря из дешевых кружек, Илья похвастал, что взрыв уже на носу, к концу месяца хлопнет; рванет под утро, чтобы никого не задело.

– Ну, разве только пара-другая стекол вылетит.

– Какой взрыв? В первый раз слышу.

– Да нового памятника Николаю Кровавому. Не надоест им никак империю пропагандировать. Красивая вывеска для народа: я вам не кто-нибудь, я в империи живу. Неважно, что с президентом, это мелочи. Зато орел двуглавый. А то, что олигархи процветают, крупный бизнес разворачивается, а трудовой народ перебивается от зарплаты до зарплаты…

– Взрывы устраивать в любом случае не годится. Сколько грамм тротила?

– Полкило.

– Народ сейчас нервный. Не знаю, как насчет империи, но взрывами вы точно себе сторонников не прибавите. Кстати, насчет олигархов. С каких пор левые заботятся о таких, как Абросимов? Видел я на сайте объявление.

– Моя личная инициатива. Вместе с этим денежным мешком в заложницах держат его дочку, нашу соратницу по борьбе. Даша – вы должны ее знать. У нас всего две Даши: у этой волосы потемнее, ходит в слишком дорогих джинсах.

– Так чего ты добиваешься?

– Чтобы менты не дорвались, не устроили войны. Я хочу свести этих бандитов с другими – теми, которые сейчас в «Сибстали» заправляют. Бандиты с бандитами должны найти общий язык. Они своих не обманут. Деньги уйдут туда, заложники сюда.

– Ну и как, откликнулся кто-нибудь?

– Пока нет. Но шанс ведь есть, правда? – Илья машинально стал скручивать двумя пальцами жиденький пук волос на подбородке.

Слепой снова поразился наивности этих людей, намеренных переустроить мир в соответствии со своими принципами, но не понимающих самых простых вещей.

* * *

Брателло вспомнил слова шефа. Однажды Плащ сказал, что по трубе можно было бы уйти и в другом направлении. Но выход не скоро, километров через восемь – там, где начали когда-то рыть котлован, а потом забросили. Труба «порвана» по одному из сварных швов, оползень по краю ямы лишь слегка ее присыпал.

Конечно, это не слишком простой аварийный выход. Быстро передвигаться по трубе в состоянии только лилипут, для нормального взрослого человека это тяжело. Не успеешь пройти даже треть пути, а твои противники, какими бы тупыми они ни были, обнаружат ход в подвале.

Если это милицейский спецназ, они быстро запросят и получат информацию о старом газопроводе. Узнают, где нарушена цельность трубы, и успеют к «очку» с достаточным запасом времени, чтобы подготовить теплый прием.

Но обратный путь по трубе в сторону убежища не выглядел таким же бесперспективным. Скоростью Брателло мог вполне пожертвовать ради безопасности.

Избавившись и от хозяина «копейки» и от нее самой, он добрался лесом до заброшенного котлована. Поверхностный слой почвы давно уже стек вниз от снегов и дождей. Стенки стали пологими и поросли сорняками, как и дно.

Теперь нужно было обнаружить стальное, засыпанное землей отверстие. Обломанная ковшом экскаватора секция трубы валялась на плоском замусоренном дне котлована. И вряд ли она могла подсказать точное направление трубопровода.

Брателло сориентировался по сторонам света, вспомнил, что убежище находится на юго-востоке, и, подобрав со дна длинную тонкую палку, стал тыкать ею в пологий склон.

Плащ говорил, что выход лишь слегка присыпан, но, судя по всему, детальных исследований он не счел нужным проводить. Почва успела уже слежаться, уплотниться, сорняки распустили в ней свои длиннющие корни. Палка входила с большим трудом, к тому же Брателло мог работать только одной рукой.