Слепой. Выстрелы в темноте

– Ни разу не слышал о любовницах, некоторые даже подозревали в нем извращенца. Опять-таки не подтвердилось.

– Есть у него излюбленные заведения?

– Абросимов не чувствует себя комфортно на людях. За это ему платили сдержанной неприязнью. Люди издавна могут простить любые пороки, кроме одного – пренебрежения обществом. Конечно, никто не требовал, чтобы они с женой посещали все тусовки подряд. Но они игнорировали мероприятия даже самого высокого уровня.

– Когда-то я видел его с женой на премьере в Большом театре.

– Я не хочу сказать, что он забаррикадировался в кабинете и правил оттуда своей корпорацией. До последнего времени он с женой вместе и порознь посещали спортивный зал и бассейн категории VIP. В декабре прошлого года были на концерте скрипичного квартета в итальянском посольстве. Даже в гости раз в месяц выбирались. Очень узкий круг. Не знаю, как он сформировался – как-то сам собой…

– Ну-ка, ну-ка…

– Семья Миши Левитина, главы представительства банка «Da Vinci» в Москве. Семья Юры Потапова – прошлым летом он ушел в правительство заместителем министра. Плюс семья Гены Аствацатуряна – он сейчас крупная фигура в гостиничном бизнесе Москвы и Киева… Пожалуй, все.

Собеседник Слепого не пытался изобразить себя близким знакомым тех, кого называл уменьшительными именами. Этот стиль диктовался его профессией. По ходу разговора он рулил по улочкам Китай-города, сувенирный скелет танцевал в воздухе, щелкая косточками, как кастаньетами, напоминая своим видом о необходимости соблюдать правила дорожного движения.

Поговорили и о пленницах. Жена Абросимова, Ольга, была по определению Корша женщиной «холоднокровной».

– Похоже, они два сапога пара. Такие люди могут жить без громких ссор и скандалов, но настоящая близость между ними возникает редко – человек нуждается в собственной противоположности, в заряде другого знака.

– Ты, я смотрю, тоже крупный психолог.

– Без этого никак. А почему «тоже»?

– Я тут недавно прикидывался.

Слепого все-таки смущали некоторые детали поведения капитана Балашова. Например, его намек на возможность дальнейшего раскрытия «темы».

С какой стати? Из-за собственного тщеславия, надежды быть упомянутым в научной монографии для закрытого пользования? Из желания представить свою службу в более выгодном свете, чем ФСБ? Или он заподозрил неладное и решил закинуть крючок с наживкой?

– Вот дочка у них – колоритная фигура, – продолжал Корш. – Знаешь, с кем она связалась? С «Трудовым фронтом».

– С леваками? – Слепой знал об этой организации, идейно примыкавшей к лимоновским «нацболам». – Трудиться там, по-моему, никто еще толком не начинал.

– Да, молодняк. Но ребята интересные, компромиссов не признают. То помидорами кого-нибудь закидают, то транспарант растянут на крыше.

– Думаешь, она их подкармливала из отцовских денег?

– Шут ее знает. Наверное, не без этого. Хотя с них станется отказаться от «буржуйского» бабла по принципиальным соображениям. Думал взять у нее интервью, написать колоритную статейку. Наш главный редактор передвинул эту тему на потом. А теперь уже статья прозвучит по-другому – волей-неволей весь текст будет крутиться вокруг похищения. Тема насилия по-прежнему популярна, и, если ты уж затронул эту тему, слезать нельзя до самого конца.

Если бы Слепой не уточнил «почерк» преступников, не связал их как минимум с двумя предшествующими покушениями, он, возможно, допустил бы, что Дашины друзья-экстремисты воспользовались полученной от нее информацией и «наехали» на ненавистного олигарха.

– Наркота у них, кажется, не в чести.

– Ты что? Наркотики для них – такое же оружие сил «глобального мирового порядка», как поп-культура, «Макдональдс» и демократия. Правителям мира сего выгодно все, что застилает молодежи глаза, отвлекает от борьбы. Наркота и пиво, секс и мода.

– Они и от секса отказались? – уважительно, но с некоторым недоверием покачал головой Глеб.

– Может, и занимаются иногда по-товарищески групповухой. Но только для того, чтобы от гормонов уши не закладывало. Ничего личного.

– Ладно, не будем вдаваться в подробности.

Корш вернулся к олигарху и отношению к нему «высшего московского общества», но Глеб уже слушал вполуха. Через пару кварталов он попросил остановить машину и попрощался с журналистом.

Глава шестнадцатая

Главной проблемой с пленниками в первые дни был отказ жены и дочери Абросимова от пищи. Это не было голодовкой, они требовали еды лучшего качества.

Планируя похищение семьи, Плащ заранее решил обращаться с пленниками мягко. Люди привычные к большой роскоши слишком хрупки – если пережать, сломаются. Обычно он правильно определял меру давления, но случалось, пленники ломались, и нет ничего противнее. Все равно что ступать в лужу блевотины.

В этот раз он и его ребята вели себя почти вежливо. Но всему есть пределы. Мама и дочка должны, в конце концов, понимать, что здесь не курорт, не гостиница и выкобениваться не стоит.