Слепой инстинкт

Он хотел выбраться отсюда! Он уже раскаялся в содеянном! Он больше никогда не поступит так! Папа должен выпустить его!

Эти глаза… глаза… Они пронзали его плоть, дробили кости, проникали в душу. Они видели его насквозь, нагого, беззащитного, видели образы в его душе, которые никто и никогда не должен был увидеть…

Темный туман забвенья постепенно развеялся. Он по-прежнему ничего не видел боковым зрением, но в центре уже поплыли черно-красные круги, перемежавшиеся крупинками оранжевого. И сквозь эти яркие пятна он мог выглянуть в окружающий мир. Слух тоже постепенно восстанавливался. Яд мамбы еще действовал на его тело, но уже начал разлагаться благодаря противоядию. Шприц с антидотом всегда хранился в маленьком холодильнике рядом с террариумом, всего в паре шагов от заслонки, не дальше.

Змея укусила его в лицо, не в ногу или руку — так яд действовал бы дольше — нет, ей нужно было цапнуть его за щеку. У него была минута, максимум две, на то, чтобы принять противоядие. Эта тварь чуть не убила его! Он успел сделать два шага к холодильнику, а потом ноги подогнулись: мышцы отказывались повиноваться.

Открыть дверь холодильника было чудовищно трудно, но он справился с этим. Вколов противоядие себе в ногу, он сумел переползти через порог и закрыть за собой дверь. А потом его поглотила тьма.

Сквозь узкое окно под потолком коридора падал свет. Свет солнца. Значит, он всю ночь провалялся тут в беспамятстве.

Который сейчас час? Вчера он снял часы, когда мыл руки, значит, нужно добраться до гостиной или кухни, чтобы это выяснить.

Он с трудом поднялся на ноги. Ощущения были мучительными — мышцы затекли, и, как только он попытался встать, ноги свело судорогой.

Нужно было срочно выпить молока, оно помогало нейтрализовать яд, а еще принять таблетку с концентратом микроэлементов. Его шатало. Наконец он сумел разглядеть дверь на кухню. Он успел сделать два шага по коридору, когда оглушительным громом взорвался звонок. Кто-то стоял у двери! Кто мог прийти сюда? Такого раньше не случалось. Или уже настолько поздно?

Превозмогая боль, он дошел до кухни и замер на пороге, глядя на часы над мойкой.

Без четверти десять!

Он должен был открыть магазин пятнадцать минут назад. Лавка всегда начинала работать в половине десятого, каждый день на протяжении многих лет. И при этом неважно, что утром клиенты сюда не заглядывали. Так почему же именно сегодня кто-то решил позвонить в дверь?

Пасьянс, нужно поскорее разложить пасьянс. Аккуратно, упорядоченно, шестерки к шестеркам, валеты к валетам.

Опять звонят!

Ну почему этот мир не может оставить его в покое? Что он им сделал? Столько стресса за последние дни! Все началось с того, что он наконец воплотил свой план в действие и взял себе новенькую.

Он был неосторожен? Но он же все сделал правильно!

В дверь опять позвонили, и он направился к окну кухни, выходившему на улицу. Оттуда можно было увидеть, кто стоит перед дверью.

Женщина. Какая-то толстая старуха с короткими темными волосами. Что ей здесь нужно? Боковое зрение опять отключилось, голова закружилась сильнее. Казалось, что мозг вращается в черепе вокруг собственной оси. Все быстрее и быстрее. Он больше не мог устоять на ногах.

Из последних сил он качнулся вперед, пытаясь добраться до стула, чтобы сесть, но не успел. Опрокинув стул, он упал на пол, ударившись головой о мойку. Боль яркой и пугающей молнией сверкнула в голове, но он остался в сознании.

Все кружилось — комната, мебель, весь мир, и в это кружение неумолимо врывались звон дверного звонка и настойчивый стук, но и тот и другой оставались где-то далеко, не имея к нему никакого отношения.

Глава 45

Пробуждение было резким и неожиданным. Усевшись на кровати, Франциска поднесла к глазам будильник. Четверть девятого! Она проспала на целый час: выключила будильник, перевернулась на другой бок и вновь провалилась в сон.

Это было неприятно, но тут уже ничего не изменишь. Хорошо, что она не договорилась с Паулем на определенное время. Если на них не сваливались срочные дела, Пауль обычно приходил в участок в восемь утра, как и она. В этом не было особой необходимости, но такая привычка выработалась за долгие годы.

Схватив с прикроватной тумбочки мобильный, Франциска набрала рабочий номер Пауля в участке. Она прождала довольно долго, но никто не брал трубку. Странно. Он давно уже должен быть там. После рождения ребенка утренняя рутина Адамека была четко структурирована, так что он не мог проспать. Немного подумав, Франциска позвонила ему домой.

— Я пытался дозвониться до тебя в участок. — Пауль тут же взял трубку.

Готтлоб по его голосу поняла: что-то не так. Он говорил очень взволнованно.