Слепой инстинкт

— Я так и думала. Я сразу заметила это, читая дело. Ваши показания ограничиваются всего парой строк, поэтому я не смогла с ними нормально поработать. Теперь я надеюсь узнать у вас больше.

Макс задумчиво покрутил в руках стаканчик из-под кофе.

— Я все прекрасно помню. Каждую проклятую подробность. События того дня словно отпечатались у меня в голове.

Франциска проникновенно посмотрела на него.

— Рассказывайте.

Глава 11

— Ты будешь сидеть со своей сестрой, и все тут!

— Но тренер же сказал…

— А мне плевать, что там говорит твой тренер. И если ты не оставишь меня в покое, я тебе так залеплю, что не поймешь, где пол, где потолок. Убирайся в свою комнату, прежде чем я выйду из себя! — Отец навис над Максом.

Он не кричал, но голос повысил, и с каждым произнесенным им словом Макс чувствовал, как на него веет пивным духом. В желудке все перевернулось: мальчик ненавидел запах пива, ненавидел этот звук — хлопок, с которым отец открывал бутылки, одну за другой, одну за другой, и так целый день.

— Что стоишь?! Я невнятно сказал?!

— Нет. — Понурившись, Макс побрел в свою комнату.

Он не решился хлопнуть дверью, как бы ему ни хотелось.

Так он мог бы хоть немного сорвать злость… Плюхнувшись животом на кровать, паренек зарылся лицом в подушку и беззвучно зарыдал.

Это несправедливо, так несправедливо!

Прошло уже две недели каникул, а он еще ни разу не смог погулять с друзьями! Ребята ждали его на футбольном поле. Они играли там почти каждый день, готовясь к новому сезону. Но ждали не только ребята! Ждала и Эмили! На уроки физкультуры она всегда надевала шортики, впрочем, как и другие девочки, но ни у кого не было таких стройных ножек, как у нее. На эти ножки глазели все мальчишки без исключения. Макс даже видел, как на Эмили украдкой поглядывал учитель физкультуры. Но дело было не только в ножках. У Эмили были прелестные кудряшки, своевольно торчавшие во все стороны, ярко-синие глаза, а еще улыбка, от которой начинало сладко ныть внизу живота. Макс разрывался на части. С одной стороны, мысли об Эмили немного успокаивали его, с другой же — он вновь приходил в ярость, думая о том, что ему отсюда не выбраться. Судя по тому, как обстояли дела, ему придется сидеть здесь до конца каникул. Черт, черт, черт! Он просто не мог этого допустить! Всхлипнув, мальчик перевернулся на спину, подложил руки под голову и уставился в потолок.