Следы на воде

Из ксерокса учетки я узнал, что Милена закончила факультет педагогики и психологии с отличием, четыре года назад крещена и воцерковлена, младший ребенок в многодетной семье.

— Что ж вы в учительницы не подались?

Милена пожала плечами.

— Там, — промолвила она, — не очень хорошо платят.

— Да уж, с этим не поспоришь. И вы собираетесь быть следователем?

Милена кивнула с немного виноватым выражением лица.

— У меня хорошо развито логическое мышление, — смущенно похвастала она. — Вот вы живете один. И домашних животных нету, — и девушка поспешила пояснить: — Обычно если в доме собака или кошка, то на одежде всегда остается шерсть.

— Обычно если делаешь далеко идущие выводы, то можно попасть впросак, — в тон Милене откликнулся я. — А информацию, которую имеешь, лучше не выкладывать без необходимости.

Милена покраснела. Хотела девочка показать, чего стоит, а ей устроили ассаже.

— Не обижайтесь, — продолжал я. — Кто чего стоит, как правило, видно по поступкам, а не по словам. Вот поработаете месячишко, оботретесь тут, — я поймал себя на мысли, что говорю то же самое, что мне выдавал Серапион, наставник и куратор молодого специалиста Каширина К.А. — Так вот. Обыватели говорят, что наш отдел — самая натуральная инквизиция и чуть ли не орган борьбы с инакомыслием и вероисповеданием, отличным от официального. Это неправда. Конституция провозглашает свободу совести и религии. Вы, кстати, как относитесь к иноверцам?

Милена пожала плечами.

— Я с ними не встречалась. Но вообще спокойно.

— Ну-ну, — кивнул я. — Верная позиция. Девочки, которые пересмотрели «Зачарованных» и возомнили о себе, тоже не наш контингент. Мы имеем дело с аферистами, выдающими себя за целителей и паранормами, совершающими воздействия, попадающие под статью о причинении вреда здоровью. Причем не всякий паранорм входит в сферу нашей деятельности. Если обладающий экстрасенсорными способностями гражданин не совершает вредоносных воздействий, то мы его не трогаем.

Милена механически ощупывала замок сумочки, словно собиралась выхватить блокнот и конспектировать речь.

… Зачем она здесь, эта милая девушка с тихим голосом, эта серенькая мышка, эта птица, которая никогда не отважится взлететь очень высоко? Зачем я здесь, детонатор обреченного мира, тень прежнего себя, пар на стекле, разбегающийся серыми каплями? Зачем все это…

— … Основная работа для вас на данный момент — архивация и обучение ведению документов. Оформление отчетов, прочая бумажная деятельность. Для начала возьмите у отца Серапиона допуск в архив, полистайте документы по сетам за прошлый год; ну и дело Рябого тоже весьма познавательно. Сюда приходите к десяти часам, кроме субботы-воскресенья, хотя, сами понимаете, случается всякое, бывает, что пашем без выходных и праздников.

Милена смотрела на меня, слегка приоткрыв рот, с совершенно детским восхищением.

— А, — протянула она и сделала короткий жест маленькой изящной ручкой, — я работать буду прямо здесь? — и Милена мило покраснела. Румянец ей очень шел.

— Ну да, — оглядевшись, я прикинул, где расчищу для нее уголок. — Если придете раньше меня, то ключи на вахте. А если…

В дверь постучали. Я подумал, что это Глеб пришел общаться, открыл и замер у порога.

Без каблуков она была неожиданно маленького роста. Хрупкая и худенькая, в подчеркнуто скромном платье, с огненно-рыжими волосами, которые ни к чему красить в черный цвет.

— Кирилл.

Меня качнуло. Первым, охватившем подобно нахлынувшей волне порывом было обнять ее. Потому что она была горячим летним солнцем в зените, радостью и радугой. Она была всем. Осью и основой миров и вариаций и, наверно единственным, что придает смысл их существования.

Она была богом. Моим богом.

Видимо, это меня и отрезвило, не позволив броситься на колени и лобызать Анне руки. А еще то, что именно из-за нее (да, не хотела, так получилось — но все же) наша реальность изменилась, и я утратил слишком многое. Вдох-выдох, все хорошо, Шато-Марго.

— Кирилл…

Некоторое время я видел только ее глаза. Ничего больше.

— Я… Ты как? — глаза Анны наполняли слезы. — Я была у тебя в больнице…, - она всхлипнула, поднесла руку к лицу. — Я думала, что… все.

Не понимаю, как я устоял. Ноги подкашивались. Где-то сзади — бесконечно далеко — тихонько ойкнула Милена.

— Уходи, — прошептал я.

— Кирилл…, - начала было Анна, но я перебил:

— Уходи. И не попадайся мне больше на глаза, никогда. Я не играю в ваши игры, Алина, ставки не по мне.

Не понимаю, откуда вырвалось это «Алина», только она дернулась, как от хорошей оплеухи, и побледнела. Посерела даже…

— Не хочу, не могу тебя больше видеть… — опустошенно промолвил я. — Уходи, Господи.

Теперь ее трясло. Самым натуральным образом. Анна схватила было меня за руку, но я шарахнулся в сторону, словно от призрака и захлопнул дверь.

Должно быть, я сильно переменился в лице, потому что Милена вскочила, как ужаленная и кинулась ко мне, словно вообразила, что теряет наставника.

— Вам плохо, Кирилл Александрович? Воды? Валидолу?

Я усмехнулся. Вспомнил, как началось знакомство с Анной, как раз с валидола.

— Ничего страшного, Милена. Бывает.