Следы на воде (СИ)

      Достать оружие. Калашников или УЗИ. Дэн понятия не имел, как обращаться с автоматом, но считал это дело наживным, тем более что не собирался ни в кого стрелять. Но когда у тебя в руках оружие, люди становятся более сговорчивыми: ружьем и добрым словом ты добьешься гораздо большего, чем просто добрым словом Аль Капоне знал, что говорит. А потом можно будет уехать. Увезти Алину куда-нибудь на юг, подальше от этого города, казенного и хамского, подальше от этих людей, чтобы никто не посмел и пальцем ее тронуть

      Когда в дверь зазвонили, а потом застучали чуть ли не ногами, Дэн уже знал, что делать.

       Так, профессор ждет, Андрей не остался на площадке, как обычно, а вошел в квартиру. Семенихина сорвалась, любовник ушел к другой. Давай собирайся, время не терпит.

      Решительно выложив все это, бывший священник вдруг увидел, что Дэн давно одет в цивильное, чисто выбрит и радостно улыбается.

       Я готов, Андрей Олегович, едем.

      Удивленный Андрей смог только развести руками и выдавить из себя сакраментальное:

       Ну ты, блин, даешь

      Всю дорогу Дэн был весел и мил настолько, что Андрей и Колюшка, привыкшие к его мрачному виду, не могли поверить своим глазам. Войдя в институт, Дэн первым делом поправил галстук и прошелся гребешком по безукоризненной прическе, потом разудало подмигнул какой-то смазливой студенточке и чуть ли не вприпрыжку отправился на кафедру богословия. Андрей мысленно произнес: Слава Те, Господи, образумился, а Колюшка испытал резкое желание перекреститься, причем почему-то левой ногой.

      Профессор был зол. Видимо срыв дорогой пациентки расстроил его сильнее, чем он мог ожидать. Вдобавок на двери кабинета кто-то широченными буквами написал Старый х, что особой радости не добавляло. Наверное из-за этого бок у профессора болел с самого утра.

       Ты как, сукин сын, работаешь? начал было профессор. Ты что

      И поднял на Дэна глаза.

      От изумления профессор икнул. Угрюмый нелюдимый бирюк с дурными манерами исчез без следа, оставив вместо себя рафинированного, породистого джентльмена. Сей господин снял пальто, оставшись в костюме, и подсел на диванчик к клиентке, которая и думать забыла о том, что у нее какие-то проблемы и чуть ли не слюни пускала, глядя на элегантного волшебника.

       Здравствуйте, Марина Николаевна, что же вас тревожит?

      И не любимая сестра губернатора, которая минуту назад ревела в три ручья, стала рассказывать о своей беде с изяществом прирожденной кокетки и соблазнительницы, изредка дотрагиваясь до руки Дэна и постреливая глазками.

       А я вам что говорил? с веселой укоризной поинтересовался Дэн. Семенихина томно потупила взор и пропела:

       Не сдержалась.

      Лечение, конечно пошло по-старому. Клиентку он за руки схватил, сам дергается, глаза закатились, на губах пена, однако видно, что толк есть: Семенихина улыбается, а выражение лица блаженное, словно у кошки, которая сметаны обожралась. О бедах сейчас и мысли нет, все будет хорошо. Мадам теперь наверняка будет зазывать Дэна к себе, организмами дружить.

      Они разделились через четверть часа. Дэн сразу же растекся по дивану аки кисель, однако его сил хватило на то, чтобы обворожительно улыбнуться Семенихиной. Профессор почувствовал, что с его плеч свалился по меньшей мере пик Коммунизма, и впервые всерьез подумал о том, чтобы попросить Дэна разобраться с язвой. Врачи были оптимистичны в прогнозах, но профессор опасался прободения, а вмешательство колдуна могло вернуть его к нормальной жизни, водке и сырокопченой колбасе.

      Он подарил Семенихиной визитную карточку Дэна (Окское Философское единство: Даниил Доу, старший представитель, улица Северная, 26, квартира12), чем клиентка была невероятно обрадована, проводив ее, сказал секретарше, что никого не принимает, и, запер кабинет, сел рядом с Дэном. Тот дышал тяжело и прерывисто, но глаза уже обрели блеск и осмысленность.

       Молодец, профессор сунул Дэну в карман несколько свернутых купюр с тремя нулями каждая. Она довольна.

      Дэн слабо улыбнулся. Провел рукой по лбу, стирая крупные бисерины пота.

       А где все?

       Это же сессия, Danayal. Принимают экзамены.

      Дэн попытался усесться по удобнее, но работа вымотала его, и он безвольно откинулся на спинку дивана. Профессор почувствовал укол смущения: похоже, совсем загоняли парня. Но язва

      Он словно прочел мысли, потому что живо поинтересовался:

       А как вы себя чувствуете, Александр Афанасьевич?

      Профессор усмехнулся. Раньше Дэн вообще ничем не интересовался, и его это тронуло. Он ведь не молод, внуков у него нет, а детям все безразлично, уже и не припомнить, когда звонили. Коллеги? Кто любит строгое, требовательное начальство. Ученики? Надпись на двери говорит о многом. Организация, которую он создал, выпестовал с таким трудом? Ведь вряд ли почти религиозное благоговение то, что на самом деле нужно пожилому человеку. А в голосе Дэна такая искренняя забота, внимательность.

       Креплюсь, Дэн. Спасибо, тепло произнес профессор и совершил самую большую свою ошибку.

      Дружески похлопал Дэна по колену.