Следы Атомных богов

А крылья за спиной словно обрезали, под корень, по живому. Минуту назад он был самым счастливым человеком на свете, а сейчас даже не понимал, что чувствует. Пол качнулся под ним, в теле наступила легкость, он словно падал. Через секунду Даниил сообразил, что он, они, дракон действительно падают.

Глава 15

– Шкуру продадим в Ля-Рош, где она пойдет на благое дело.

– Какое?

– Э-э-э… благое, не перебивай!

– А внутренности?

– Внутренности на этот раз тянуть не будем, оставим здесь. Волею случая неподалеку раскинул свои вечнозеленые листья Равенор, слыхал я, остроухие испытывают постоянную нужду во всяческом металле, вот и продадим, пусть забирают.

– А?..

– О, благородный инспектор, ты очнулся!

Владимиров открыл глаза. Последнее, оставшееся в памяти, – они летят, затем удар, его сбросило с дивана, за окном стремительно приближается земля… Болело все тело, он осторожно пошевелил ногами, руками, головой – кажется, на месте и, кажется, работают.

Бородатое лицо, склонившееся над ним, было знакомо. Профессиональная память тут же отыскала соответствие – Силантьев из Братства Истинной Любви. Он ехал с ним до Терружена, и тот еще предлагал Владимирову вступить в братство, как же давно это было!

– Г-где я? – Не без помощи сильных посторонних рук Владимирову удалось принять сидячее положение. Сидел он прямо на земле, укрытой редкой травой; справа от него качалась стена довольно высоких деревьев, слева – лежала серая груда, в которой не без труда угадывался некогда гордый дракон.

– У Равенора. – В поле зрения вновь показалась бородатая физиономия брата Силантьева. – Воистину, ничем иным, кроме как волею самой судьбы, повторную нашу встречу объяснить нельзя. Само Провидение ведет тебя, муж, наделенный множеством достоинств, к нам. Место почившего в бозе брата Евдокия все еще вакантно, и мое предложение касательно тебя еще в силе. А учитывая Провидение, которое толкает тебя в любвеобильные объятия нашего братства, не пересмотрел ли ты, брат Владимиров – а позволь называть тебя «брат» – свой…

– Что случилось? – прервал излияния заодно с «матримониальными» планами брата Силантьева инспектор. Он огляделся – невдалеке лежала его компания: рыцарь с девушкой, ученый, эльф и Даниил. Пока без сознания, но – слава Атомным богам – дышат.

– Мы убили дракона, а также подарили свободу всем, кто пребывал во чреве сей богопротивной, ненасытной твари! – гордо возвестил брат Силантьев.

Остальная бородатая братия подтвердила слова лидера согласными кивками.

– Точно. Убили! Как есть укокошили! Прям на лету!

– То есть это вы нас сбили? – уточнил Владимиров.

– Освободили. Тварь сожрала, а мы выпустили.

Инспектор вспомнил, что, кроме их компании, на драконе летел еще экипаж и Брандл.

– А это… это все, кого вы… гм… освободили?

– Что ты, дракон сожрал множество народу. Проводя осмотр туши, мы имели удовольствие отыскать некоторое количество несчастных, застрявших в одном из органов. Волею Провидения все они сохранили сознание, чего нельзя было сказать об их рассудке. Ибо, вместо вполне естественных и уместных благодарностей, принялись осыпать нас – избавителей – проклятиями, из коих «тупорылое мужичье» было самым пристойным. Мы с братьями некоторым образом объяснили неблагодарным: не пристало подобным образом изъясняться с избавителями, пусть даже ты находишься в состоянии некоторого помешательства от счастья новообретенной свободы.

– Да! Да уж! Объяснили! – загудела братия, дружно потирая кулаки.

– После чего освобожденные, забрав одного из своих, который так и не пришел в себя, удалились. Ну а после очнулся ты.

– Что… где я? – скрипнув доспехом, поднялся сэр Уилфред.

Глава 16

– Погода портится. Почти повсеместно у Большого Моря жители перебираются с побережья, что называется, вглубь.

– Почему?

– Ветра, которые сбивают все на своем пути, непрерывно дуют со стороны воды. Ираклионский Двор Чудес начал плодить исключительно двухголовых монстров. Они выходят и вещают о скором конце света… в две глотки.

– Сбываются пророчества…

Был вечер, адепты Братства Истинной Любви сложили костер из набранного в лесу валежника и горючих остатков дракона. В безветрии черный дым поднимался вверх, застилая звезды.

– Истончаются Божьи Пелены, в Сертане и Мегере уже совсем не держат. Снег, мороз и непогода пробираются за стены, – говорил один из братьев.

Даниил пока различал только главу братства – Силантьева, остальные для него сливались в одну большую бородатую массу.

– Раньше снег, – уточнил другой, – теперь сплошь дожди, по дорогам не проедешь.

– Дрова дорожают, да все, что горит и дает тепло. Если остроухие… – покосился брат-бородач на Тахла, – благородные эльфы позволят, наберем дерева и перепродадим во Вриле.

– Еще бы не позволили, – подал голос другой брат, – металла-то в драконе о-го-го, да и деревьев у них на любой век хватит!

Даниил в темноте нащупал руку Лиз, сжал в своей, почувствовав робкое ответное пожатие.