Следы апостолов

Войдя в свой кабинет, гауптштурмфюрер выпил стакан воды из стоящего рядом с бюстиком фюрера графина, набрал номер телефона барановичского начальства и изложил свои соображения по поводу сложившейся в его районе еврейской ситуации. На другом конце провода ситуацию быстро приняли к сведению, пообещав Гетлингу, что в течение суток в Несвиж прибудет давно готовая для решения еврейского вопроса айнзацкоманда СД. И так уже парни без дела засиделись, подытожило начальство и положило трубку.

Лотар открыл сейф, достал оттуда графин коньяка, плюхнул в бокал примерно сто грамм напитка, согрел содержимое в горячей ладони, поднес к носу, понюхал и, немного подумав, добавил еще чуть-чуть. «Вот это выпью и хватит, — подумал он. — Завтра разберемся с этим рассадником мирового зла, а после этого сразу же подам начальству новый рапорт с просьбой отправить меня обратно на фронт. Что евреев, что клопов душить — одно и то же. А настоящий противник — он там, на передовой».

Назавтра прибывшая на рассвете айнзацкоманда СД плотным кольцом окружила еврейский квартал. Командир команды, одноглазый оберлейтенант, доложил Гетлингу о готовности к операции. Гауптштурмфюрер по случаю боевых действий переоделся в полевую форму Вермахта и взял командование на себя. «Какая скука, зевнув в кулак, — подумал Гетлинг, — с какой бы радостью я бы сейчас на фронте поднял в атаку роту солдат…». Он достал из кобуры пистолет и махнул им в сторону синагоги, отдавая тем самым приказ к началу операции.

От евреев Лотар мог ожидать чего угодно, но пулеметный огонь, которым встретили его с крыши синагоги обитатели гетто, был чем-то из ряда вон выходящим. По словам одноглазого оберлейтенанта, с которым Гетлинг однажды выпивал в Барановичской пивной, обычно с этими обреченными на смерть унтерменшами не бывало проблем. Они добровольно покидали свои дома, строились в колонны, забирались в грузовики и под свои ветхозаветные молитвы безропотно ехали к месту казни где обменяв золотые драгоценности и одежду на девять грамм свинца в голове, обретали вечный покой в большой яме.

Пулеметчик положил двоих солдат по правую сторону возглавляемой Гетлингом шеренги и четверых слева. Чудом уцелевший гауптштурмфюрер откатился с линии огня за угол деревянного здания, подтянул к себе за ремень автомат убитого солдата и вынул из голенища армейский нож. Он жестом подозвал к себе двух залегших неподалеку командиров отделений и приказал им обойти культовое еврейское сооружение с флангов и уничтожить засевшего на крыше стрелка ответным пулеметным огнем, а после этого сжечь и саму синагогу.

Спустя несколько минут приказ был выполнен, и теперь уже ничто не мешало Гетлингу отомстить врагу за потери. Стрельба стихла, и теперь Лотар, отбросив в сторону автомат, врывался в еврейские дома и в припадке бешенства резал всех подряд, искусно орудуя своим страшным клинком. Придя к выводу, что гауптштурмфюрер не в себе, одноглазый оберлейтенант отдал приказ скрутить Гетлинга. Солдаты отобрали у командира нож, напоили водой, и, придерживая за плечи, усадили на стул. Какое-то время Гетлинг посидел с отсутствующим видом, усыпляя бдительность своих опекунов, но потом вырвался из их цепких рук и бросился на Бронивецкого, чудом оказавшегося рядом. В собачьем прыжке, оскалив зубы, Лотар накинулся на полицая, и не успей солдаты скрутить Гетлинга в полете, хоронить бедолагу пришлось бы с перегрызенным горлом.

— По-моему, этому гауптману нужен хороший психиатр, — тихо сообщил оберлейтенант своим подчиненным. — Не спускайте с него глаз, а то он на своих скоро бросаться начнет.

По бокам Гетлинга тут же возникли два верзилы в эсэсовской форме и придавили его за погоны огромными руками к напоминавшему королевский трон стулу.

Окончательно Гетлинга вернули в себя несколько глотков коньяка, которые ему преподнес появившийся откуда ни возьмись к концу операции Штольберг.

— Да будет вам, Лотар, выпейте и успокойтесь, все кончено, вокруг уже не стреляют, — сказал Эрих протягивая Гетлингу бутылку с его любимым напитком. Гетлиг сделал несколько глотков, немного успокоился, и стал наблюдать, как оставшихся в живых жителей гетто грузили по машинам, на которых они должны были отправиться в свой последний путь.

Мужчин загоняли в крытые брезентом грузовики, а женщин и детей грузили в специальные машины, которых Гетлинг ранее не видел.

— Что это за техника? — поинтересовался он у оберлей-тенанта.

— Новое изобретение — «газен-вагены», — объяснил одноглазый. — Не у каждого исполнителя поднимется рука стрелять в жидовских мамаш и их выкормышей. Сначала расстреляют мужчин, а там уж гляди и их семьи подоспели. И пули тратить не надо, и визгу меньше. Подъехали, покидали в ту же яму и дело с концом, вроде, как сами подохли. Хорошее изобретение.

— Да, отличная штука, — согласился с командиром карателей Гетлинг перед тем, как колонна автомашин с евреями тронулась в путь. — Куда их?

— Под деревню Молчадь, — ответил оберлейтенант. — Там уже все готово к приему.