Следующие шаги природы

Вдруг, когда они уже собирались во второй раз сказать "Спокойной ночи", они услышали резкий треск и разрывающий звук, прорвавшийся сквозь плавное движение воздуха мимо внешней стенки их машины. В следующее мгновение она сильно раскачивалась из стороны в сторону, а индикаторы приборов начали летать туда-сюда и стали невидимыми.

– Боже, дядя! Что случилось? – вскрикнула Бренда, цепляясь за сиденье, на которое ее усадили.

– Это может быть только одно, – ответил профессор, опираясь на противоположную стену. – Некоторые крепления ослабли, и парашют сломался или порвался. Господи, прости меня! Почему я не подумал об этом раньше?

– О чем? – сказал Принцепс, опускаясь на сиденье рядом с Брендой и обнимая ее.

– Об усиливающемся притяжении, когда мы приближаемся к центру Земли. Я рассчитывал только на равномерное притяжение. Должно быть, прежде чем отделиться, они испытывали огромную нагрузку.

Пока он говорил, машина снова стала устойчивой. Ветроуказатели вращались, пока веретена не заскрипели и не задымились в своих гнездах. Стремительный порыв ветра за внешней стеной усилился до рева, а затем перешел в пронзительный, свистящий крик.

Прошли долгие, бесчисленные минуты безмолвного, безотчетного ужаса. Воздух внутри стал горячим и удушливым. Даже негорючие стены начали трескаться и ломаться от страшного жара, возникающего от трения набегающего воздуха.

Бренда два или три раза судорожно вдохнула, а затем, выскользнув из объятий мужа, упала в обмороке на пол. Машинально и он, и профессор наклонились, чтобы поднять ее. К их изумлению, усилия, которые они приложили для этого, подбросили ее бессознательное тело почти до вершины конической крыши. Она на мгновение зависла в воздухе, а затем плавно опустилась обратно в их объятия.

– Центр Земли! – воскликнул профессор. – Точка равновесного притяжения! Если мы сможем продержаться в течение часа, у нас есть шанс. Быстрее, Артур, дай нам больше воздуха! Испарение снизит температуру.

Даже в такой ужасный момент, как этот, профессор Хафкин не мог полностью забыть свою научную фразеологию.

Он уложил Бренду, все еще весившую всего несколько фунтов, на одно из кресел и пошел к ликерному ящику за бренди. Принцепс тем временем повернул кран запасного баллона, лежавшего рядом с воздушным двигателем, который приводил в движение маленькую электрическую осветительную установку. Внезапное превращение жидкого воздуха в газообразный резко понизило температуру и, как они потом с содроганием подумали, вероятно, предотвратило взрыв всех баллонов.

Бренди и внезапная прохлада сразу оживили Бренду, и после того, как двое мужчин выпили по стакану крепкого напитка, чтобы успокоить свои расшатанные нервы, они сели и стали обдумывать свое положение как можно спокойнее.

Они прошли центр Земли с огромной, но неведомой скоростью и, следовательно, обладали импульсом, который, несомненно, унесет их далеко к северному концу Осевого туннеля, но как далеко, сказать было невозможно, поскольку они не знали своей скорости.

Но как бы ни была велика скорость, она уменьшалась с каждой секундой, и должно было наступить время, когда она станет нулевой, и тогда начнется обратное падение. Если не удастся предотвратить это, то можно было бы сразу положить всему конец.

Так прошли долгие часы, они прошли в напряженных раздумьях, смешанных с немой тревогой.

Наконец порыв ветра снаружи стал стихать, и когда Принцепсу удалось установить другой ветромер вместо разбитого на атомы, он показывал чуть больше двухсот миль в час.

– Наш единственный шанс, насколько я могу судить, – сказал профессор, оторвавшись от блокнота, на котором он делал расчеты, – заключается в следующем. Мы должны следить за индикатором; и когда скорость упадет, скажем, до десяти миль в час, мы должны надуть наши шары до предела, отключить двигатели и другие приспособления и положиться на газ, чтобы он вытащил нас.

Делать было больше нечего, и поэтому пока они сидели и следили за индикатором, а чтобы скоротать томительные часы, подсчитывали возможности и вероятности своего возвращения в цивилизованный мир, если шарам "Бренды" удастся вывести ее из северного конца Осевого туннеля.

Час за часом скорость падала. Роковое притяжение, которое, если аэростаты не смогут противостоять ему, потащит их назад рукой, несокрушимой, как сама судьба, взяло их в свои тиски. Где-то, в неизвестном количестве миль над ними, располагались просторы Северного полюса, от которых они не могли отделаться, даже если бы достигли их. Внизу находилась ужасная пропасть, через которую они уже прошли, и падение обратно в нее означало такую страшную участь, что Бренда уже заставила своего мужа пообещать застрелить ее, если шары не справятся со своей задачей.