Следуя зову

Дэмиор переворошил угли, отчего костер недовольно сыпанул искрами. Проводник молчал. На его лбу пролегли глубокие морщины, а губы были твердо сжаты, словно он упорно размышлял о чем-то.

Сердце болезненно кольнуло, и я поднялась. Быстро кивнув проводнику, скользнувшему по мне взглядом, отошла от нашего лагеря.

Лес — вот моя стихия. Не нужно сидеть там, у костра и жалеть себя. Редкий подлесок был покрыт инеем, и сосны выглядели нарядно — красавицы в свадебных нарядах.

Решительно сжав губы, я выпрямилась и вскинула голову. Зов изнутри усилился, передо мной прямо в воздухе соткалась полупрозрачная нить. Изнутри она переливалась зеленым, будто там что-то бурлило. Она дрожала в воздухе, словно с той стороны кто-то упрямо дергал ее. Я ахнула, и в то же мгновение видение рассеялось, истаяв клочками тумана.

Неужели именно так выглядит мой Зов? Восторг охватил меня, и я сама не заметила, как в волнении вытоптала небольшую площадку из снега.

Интересно… Остановившись в центре, я вскинула руки и открыла свое сознание Лесу. Сейчас мне это удалось с легкостью. Деревья здесь были молодыми, они никогда не видели дриад, и я чувствовала их удивление. Они тихо перешептывались, шевеля ветвями и обмениваясь эмоциями, которые без труда улавливались.

Я тепло улыбнулась и вскинула руки еще выше: иней на ближайших ко мне сосенках вдруг растаял и превратился в пар. Запахло хвоей и пряным ветром, напоенным ароматами трав. Снег под моими ногами зашипел, превращаясь в воду. Прямо на моих глазах прорастала трава, деревья распушились, обзаведясь новыми иголочками. Из дупла выскочила белка, ошарашенно оглядываясь вокруг.

Здесь, на маленьком пятачке царило лето, а впереди виднелся снег и припорошенные инеем деревья. Я счастливо засмеялась и закружилась, запутываясь в тяжелой жаркой одежде. Все вокруг завертелось и слилось в разноцветный круг, но вдруг взгляд выхватил фигуру, притаившуюся на краю моего мирка.

Дэмиор. Я увидела его очарованный взгляд и восхищенную улыбку. Я резко остановилась, и сказка вокруг исчезла. Трава пожухла, и ее за считанные секунды припорошило снегом. Деревья вновь нахохлились — засвистел ветер.

Сердце стучало где-то в горле, и я едва не покачнулась. Одним быстрым движением Дэмиор скользнул вперед. Он возвышался надо мной, почти прижав меня к стволу дерева.

— Лесная… Лесная нимфа, — выдохнул проводник.

Он поднял руку, словно хотел дотронуться до меня, но тут же опустил ее, не сдвинувшись с места.

Я отвернулась. Волшебство рассеялось, и восхищенное лицо Дэмиора вновь затвердело. Он снова владел собой. Я не стала дожидаться его слов и молча пошла к лагерю.

* * *

Ночью я проснулась от холода: костер догорал и почти не давал тепла. Пошевелившись, наткнулась на Бриссу, лежащую рядом. В последнее время мы все спали рядом, обогревая друг друга. Справа от меня лежал Дэмиор, решивший, что сегодня не стоит дежурить. На его щеку упала снежинка, и мужчина поморщился. Ресницы дрожали, отбрасывая тени, а на лбу пролегли морщинки, словно ему снилось что-то неприятное. Во сне он выглядел беззащитным.

Натянув одеяло выше, я прижалась к Бриссе, вздрагивая от холода. Где-то высоко, в кронах деревьев, гулял ветер. От костра повеяло чем-то сладковатым. Запах был неприятным, и к горлу подкатила тошнота. Я поднялась на лежанке, чувствуя, как мгновенно пересохло во рту. Все внутри скрутилось в узел от страха и напряжения. Что-то происходит…

— Вку-у-у-усно, — мерзкое шипение раздалось совсем рядом, и я обмерла, боясь пошевелиться. Скосив глаза, увидела, как проснувшийся Дэмиор потянулся к мечу.

В свете догорающего костра перед нами стоял Кроф. То, что было Крофом. На мертвенно-бледном лице, отдающем синевой, горели желтые глаза. Нос был откусан, вместо плеча торчала кость — все его тело было изрядно потрепано, зияя ранами. Умертвие ступало мягко, не тревожа снег.

Рядом проснулась Брисса и, вскрикнув, отползла назад. Олана я не видела: не смела отвернуться.

— Почему мы? — поневоле вырвалось у меня. Уверена, Каснар и Ирла в храме, и им ничего не угрожает.

Умертвие осклабилось и зашипело:

— Вы видели меня последние… Не ос-с-становили, отправили на погибель, — от странного, с присвистом голоса по спине поползли мурашки.

— Но мы не виноваты! Это были крэйтары! — возмутилась я, постепенно отползая к своим вещам..

Кроф сделал резкий шаг вперед, и сладковатый запах гниения стал резче.

— Родители… больно, — в голосе умертвия послышалась обида. — Здес-с-сь еда… много еды…

Сердце ухнуло куда-то вниз. Умертвие привязано к людям, знавшим его, но уничтожив их, оно может напасть на лагерь… К счастью, Дэмиор не терял времени. Воспользовавшись тем, что я отвлекла Крофа, он вскочил одним слитным движением и обнажил меч. Умертвие зашипело — похоже, в стальном клинке была примесь серебра. Брисса и Олан читали молитвы в два голоса и творили охраняющие знаки, однако пользы это не приносило. Дух был слишком сильным. Слишком злым. Чем страшнее смерть, тем больше ярости он несет в себе.

С мечом наизготовку Дэмиор замер, но Кроф каркающе рассмеялся — его разорванный рот растянулся в улыбке.